– Все в порядке, – заверил меня. – Тимур больше не нуждается во мне так, как раньше.
– Что будет, если он узнает, что ты знал, где я… знал и скрывал все это время?
Мужчина поджал губы и тяжело вздохнул. Я и сама понимала, что будет. Тимур убьет его. И это будет на моей совести.
– Не приезжай сегодня, хорошо? Мне ничего не нужно. Я сама справлюсь. У нас все есть. Ты привез продукты и…
– Аня, – Зеки тут же одернул меня, но я лишь замотала головой.
– Нет, не приезжай. Ни сегодня, никогда. Я сама справлюсь, Зеки. Сама со всем справлюсь. Деньги у меня есть, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось из-за меня. Я тогда буду виновата в твоей гибели.
Он лишь кивнул. Я надеялась, что смогла донести до него эту мысль, что смогла вразумить его хотя бы в этот раз. Зеки здорово помог мне после перелета. Все обустроил и даже нашел небольшой домик. Спрятал.
Поначалу он приезжал несколько раз в месяц. Интересовался, все ли хорошо, не нужна ли мне помощь. Ближе к сроку стал приезжать каждую неделю, потом через день и вот сейчас.
Я вздохнула и провела мужчину до автомобиля взглядом, после прикрыла дверь, заперла ее на несколько замков и прошла внутрь, кутаясь в теплую вязаную кофту. Прошла в детскую и быстро подошла к кроватке, потому что сыночек начал ворочаться и кряхтеть.
Подошла к нему и взяла его на руки.
– Ну что? Проголодался, маленький? – села с ним на кровать, расстегнула лифчик, и малыш тут же потянулся головкой к груди.
Улыбнулась и чуть ойкнула, когда Давид припал ротиком к соску. Погладила его маленькую головку и в который раз поразилась тому, как за эти три месяца он вырос и изменился. Стал похож на своего отца. Глазки, взгляд, которым он на меня смотрел, темные волосики. Вспомнила, каким он родился. Как я тогда обрадовалась, что малыш похож на меня, а не на Тимура.
И вот он изменился, каждый день напоминая мне о том, о ком я старалась забыть.
Время после родов было самым тяжелым. Я сомневалась, что справлюсь, что смогу и выдержу. Была апатия, нежелание что-либо делать, депрессия, из которой меня буквально выволакивал Зеки. Я была благодарна ему за помощь, но боялась, что стану причиной его смерти. Что в один из дней вместо него на пороге появится Тимур. Злобно оскалится и скажет, что Зеки больше нет… и заберет Давида.
– Мамочка никому тебя не отдаст, родной, – тихо шепнула малышу и улыбнулась, когда он крепче сжал мой палец.
На глаза навернулись слезы, но я старалась их сдерживать. Я должна быть сильной. Ради малыша. Ради нашего будущего, которое нас ждет. Из слов Зеки я знала, что Тимуру было слишком сложно, и что он узнал, что я не замужем за Адемом. Время поисков было слишком напряженным для меня. Я никуда не выходила. Гуляла с малышом только по ночам, да и то, когда необходимость преодолевала страх.
И вот все закончилось.
Я так и не поняла, что случилось, но Тимур свернул поиски. Сказал Зеки, что искать меня больше нет необходимости. Я боялась первые месяцы, а сейчас успокоилась. Два месяца меня никто не ищет, никто за мной не гонится. И это было лучшее, что я могла попросить у судьбы.
Аккуратно уложила сына обратно в колыбельную и пошла готовить ужин для себя. Отварила мясо и гречку, вскипятила молока и вернулась в спальню. Свет не стала включать, чтобы Давид подольше поспал, а когда услышала стук в дверь, вздрогнула.
Не послушал. Приехал.
Быстро отворила дверь и замерла. Не Зеки.
Тимур.
Мокрый от дождя, небритый, с глазами как у голодного зверя. Он стоял на пороге и смотрел на меня. Без злости, ненависти или ярости. В его взгляде я читала дикое желание и тоску, которая сжигала меня изнутри все это время.
Опомнилась и попыталась быстро отгородиться, но куда мне. Я не успела даже наполовину закрыть деревянную дверь, как Тимур перехватил ее и толкнул. Вошел в дом, и я тут же заметила, как влага скатилась по его одежде и лужицей растеклась по полу.
– Не меня ждала, полагаю, – горько сказал он. – Друга моего. Брата.
– Нет, – мотнула головой, но тут же замолкла, осознав, что он все знает.
– Что же ты за баба такая, Аня? – склонил голову, будто изучая меня. – И хочу тебя пиздец как, и убить бы тебя, – прижал меня к стене и накрыл ладонью мою шею. – Удавить, как змею неверную. За то, что сбежать посмела. Что ребенка моего забрала. Да не могу. Смотрю на тебя и не могу.
Поцеловал. Властно. Жестко. Впился в мой рот поцелуем, не давая возможности ни оттолкнуть его, ни пошевелиться.
И я ответила на его поцелуй. Обвила руками его шею и прижалась как могла. Тело истосковалось по нему, а в голове творилась полная неразбериха. Одна часть меня радовалась ему, ликовала и кричала, что вот он – любимый мужчина. Тот, по которому ты плакала все это время, кого хотела увидеть и на кого похож твой сын. А вторая кричала, что все неправильно, что мужчина, так жадно целующий, зверь, не человек. Тот, кому нельзя доверять и с кем невозможно жить спокойно.
И я не поверила второй части. Отдалась