Поэтому, услышав звонок в дверь и увидев через одностороннее стекло стоящего на крыльце незнакомого мужчину без чемоданчика с образцами в руках, я распахнул дверь и обратил на посетителя сердечный взгляд.
– Это ведь дом Ниро Вулфа? – спросил он.
Я ответил утвердительно, но сообщил, что мистер Вулф сейчас занят.
– Да, я знаю, что с четырех до шести дня он наверху в оранжерее, – сказал он. – Мне нужен Арчи Гудвин. Вы мистер Гудвин?
Признавшись, что я действительно мистер Гудвин, я поинтересовался, что его ко мне привело. Оказывается, ему нужен был мой профессиональный совет. К этому времени я уже успел оценить внешний вид посетителя и нашел его не слишком многообещающим. Впрочем, мне было без разницы, как убивать время: с ним или в одиночестве, и я провел гостя в кабинет. Кстати, еще одной вещью, свидетельствовавшей не в его пользу, было отсутствие шляпы. Девяносто восемь процентов мужчин, способных выплачивать солидные гонорары, носят шляпы.
Откинувшись на спинку красного кожаного кресла и устремив на меня взгляд умных серых глаз, посетитель сказал:
– Мне, естественно, нужно представиться.
– Если только это имеет отношение к делу.
– Имеет. – Он положил ногу на ногу; верх туфель лишь немного не прикрывал край коротких носков, серых в красную крапинку. – В противном случае мне не было бы нужды сюда приходить. Однако я хотел бы проконсультироваться при условии строжайшей конфиденциальности.
– Само собой, – кивнул я. – Но это кабинет Ниро Вулфа. А я работаю на него. Если вы получите счет, то подписан он будет именно Ниро Вулфом.
– Знаю. – (Похоже, не стоило говорить столь тривиальные вещи человеку с умными серыми глазами.) – Я понимаю, что мне выпишут счет, и собираюсь его оплатить.
– Конечно. Если только ваша совесть не обременена чем-то слишком отягощающим. Типа убийства или государственной измены.
Он улыбнулся:
– Грехи лишь говорят, убийство вопиет. Предательство не принесет награды. Моя совесть не обременена ни тем ни другим. Ни одно из моих преступлений не карается законом. Итак, мистер Гудвин, скажу вам сугубо конфиденциально, что моя фамилия Йегер. Томас Г. Йегер. Возможно, вы уже слышали эту фамилию, хотя я отнюдь не знаменитость. Я живу на Восточной Шестьдесят восьмой улице, дом триста сорок. Я исполнительный вице-президент корпорации «Континентал пластик продактс». Офис располагается в Эмпайр-стейт-билдинг.
Но я даже глазом не моргнул. «Континентал пластик продактс» может быть гигантом, занимающим три этажа, а может быть крошечной фирмочкой, разместившейся в двух комнатах, с единственным телефонным аппаратом на столе вице-президента. В любом случае я знал этот дом на Восточной Шестьдесят восьмой улице, и дом отнюдь не был трущобой. Этот субъект мог носить костюм за 39 долларов 95 центов, потому что ему было глубоко наплевать и он мог позволить себе такую прихоть. Я знаю одного председателя совета директоров корпорации стоимостью миллиард долларов, входящей в два процента крупнейших корпораций Америки, который никогда не чистит туфли и бреется три раза в неделю.
Итак, я достал блокнот и начал записывать. Тем временем Йегер продолжил:
– Номера моего телефона нет в телефонной книге. Чисхолм пять, три-два-три-два. Я специально пришел в отсутствие Вулфа, чтобы увидеться лично с вами. Не вижу смысла все ему объяснять, ведь он в любом случае перепоручит дело вам. Похоже, за мной следят, и мне необходимо в этом удостовериться. А если все именно так, то я хочу выяснить, кто этим занимается.
– Задачка для детского сада. – Я швырнул блокнот на стол. – Любое приличное сыскное агентство с удовольствием возьмется за это всего за десять долларов в час. У мистера Вулфа иной подход к вопросам оплаты.
– Я в курсе. Но для меня это не важно, – отмахнулся Йегер. – Но жизненно важно выяснить, установлена ли за мной слежка, причем как можно быстрее. В частности, кто именно этим занимается. Интересно, в каком агентстве, где берут десять долларов в час, я найду такого профессионала, как вы?
– Не в этом дело. Даже если я и не настолько хорош, как мне кажется, растрачивать силы на обнаружение за вами хвоста было бы глупо. А что, если за