В конечном итоге в работе секции приняли участие философы, филологи, историки и политологи из Донецка, Луганска, Москвы, Воронежа и Ростова-на-Дону. К сожалению, не добрались до Донецка коллеги из Санкт-Петербурга и Сибири (Новосибирск), но уверен, что в следующем году мы встретим и их на Донецкой земле!
Самое главное, что конференция состоялась, пусть и в виде одной только секции в рамках Донецких Чтений. Мне и моим коллегам, которые активно участвовали в подготовке секции, иной раз казалось, что идею не воплотить в жизнь; что через бюрократические лабиринты уже не прорваться; казалось, что нам скрыто противодействуют неисполнительные и безынициативные чиновники от науки. Но секция, несмотря ни на что состоялась, и я считаю, что это победа. Пусть небольшая, но победа.
Если сегодня где-то и есть место для философии, то в Донецке, на линии фронта.
Великий русский философ Николай Бердяев писал о своей эпохе, что настало время философствовать во время боя, потому что именно во время боя нужно решать важнейшие экзистенциальные вопросы о любви и смерти, о жизни и свободе, о Родине и судьбе. Наша секция показала, что наше время очень похоже на бердяевское. В таком режиме – режиме философствования во время боя – и прошла секция. Во время боя мы философствовали и дискутировали о судьбе русской философии, о судьбе России и судьбе Донбасса. Результаты этой дискуссии были зафиксированы в резолюции секции, но самое главное, что эта дискуссия не завершена: она требует продолжения и обязательно будет продолжена в ряде мероприятий в дальнейшем. Она по сути своей продолжается и сейчас. Донбасс непрерывно призывает к себе философский Логос, и русский философ не может не отозваться на этот вечный зов Бытия.
Русское Бытие сосредоточено сегодня в Донбассе. Как писал Достоевский, бытие только тогда и есть бытие, когда ему грозит небытие. Именно в Донбассе сегодня Русский Мир встречает врага лицом к лицу, именно в Донбассе русскому Бытию более всего грозит небытие, и именно поэтому Донбасс сегодня – это место сосредоточения русского бытия. Для многих оно покажется невыносимым, но эта невыносимая русскость бытия как раз и нуждается в нашем осмыслении, непрестанной философской рефлексии. Иначе мы перестанем понимать Россию и самих себя. Секция «Философия на линии фронта», уверен, сделала важное напоминание о необходимости совершать эту важную философскую работу по осмыслению своей судьбы и своей свободы, судьбы и свободы своей Родины. «Мы обязаны Родине Истиной», – говорил Петр Чаадаев, и сегодня об этом жизненно необходимо вспомнить. Это не вопрос только теории, это действительно жизненный вопрос, вопрос о жизни и смерти. Здесь, в Донбассе, этот вопрос по-настоящему осознается в философском свете. Отсутствие философской рефлексии здесь для нас будет подобно смерти.
Большое спасибо всем, кто приехал в Донецк и принял участие в работе секции! Спасибо всем, кто содействовал проведению этой конференции в Донецке! Многие вопросы прояснились, многое стало более понятно о дальнейших действиях. Любая конференция – это всегда новые знакомства и контакты, и наша – не исключение. Мы сверили часы и компасы, по которым измеряем наши время и бытие, и оказалось, что часы у нас идут сейчас по одному времени – донецкому, и направление у нас у всех сейчас одно – к России.
Андрей Коробов-Латынцев
Пленарные доклады
Виктор Владимирович Аксючиц
философ, богослов, публицист, российский политик, народный депутат РСФСР (1990–1993), религиозный деятель
Становление русской философии
Самосознание русского народа зачинается с крещения в Православие в 988 году. С духовным рождением молодой народ динамично осваивал древнюю мудрость, принятую от Византии: через два века Русь была православной страной, с грамотной аристократией, образованным духовенством, множеством храмов, преображенной нравственной и общественной жизнью. Национальное единство поддерживалось не только государственностью, но и Православием. Культура средневековой Руси явила образцы гениального творчества. Вместе с тем на Руси слабо развивалась богословская и философская мысль. Это дало основание некоторым исследователям характеризовать русское Средневековье как бессловесные, или немые, века, свидетельствующие о неспособности азиатского народа к высокой мысли – философии и богословию. Это мнение покоится на ряде предрассудков. В рационалистической европейской культуре мышлению как таковому полагается быть рационалистическим, что далеко от истины. Феномен немых веков отражает специфичность русской истории, культуры и национального характера. Для молодого народа, не приобщенного к древним культурным традициям, не имевшего письменности, требуются века для восприятия культурного пласта христианства. Западноевропейские народы пережили аналогичную эпоху темных веков. Русский народ прошел ученичество быстрыми темпами. Сохранившиеся произведения представляют собой доли процентов от массива письменности домонгольской Руси. Можно только представить, сколько было уничтожено произведений, соизмеримых со «Словом о Законе и Благодати» митрополита Илариона.