– Хотите сказать, что вас предупредили обо мне?
– Ну да. Григорий так и сказал мне, что, мол, без Женечки ты не обойдешься, что она, то есть вы, просто клад!
– Так-то оно так, да только известно ли вам, сколько я стою?
– Вы?
– Ну, то есть мои услуги… – Ее бледные щечки моментально порозовели.
– Признаться, нет. Но, надеюсь, мы сговоримся.
– Думаете, со мной так легко можно о чем-то вообще договориться?
– Что-то я не понял. Вы хотите здесь остаться и продолжать работать в этом доме? – начал сердиться Борис. – Или нет?
Конечно, Григорий, его друг, у которого он и купил этот дом, предупредил его о трудном характере домработницы Жени, что к ней надо найти подход и все такое. Но не слишком ли дерзкий взгляд у этой особы? Да и рот она подозрительно кривит… Хотя, может, она просто волнуется? Все-таки Григорий проживал здесь с целым семейством, а теперь в доме поселятся двое взрослых мужиков – Борис с братом Петром. И оба тоже не подарки. Со своим норовом, привычками. Успокаивало одно – Женя, хоть и была особой женского пола по паспорту, но пока что воспринималась им лишь как помощница по хозяйству и никакого интереса как женщина не вызывала. Конечно, сейчас на ней были джинсовая куртка, под которой виднелся малинового цвета джемпер, да длинная зеленая юбка, странным образом отороченная внизу белым кружевом (дичь какая-то!). Может, если ее раздеть, то она будет и ничего…
Она смотрела на него, и глаза ее наполнялись слезами. Кажется, он спросил ее, хочет ли она остаться работать в этом доме. Повторять свой вопрос он не стал, это прозвучало бы и вовсе грубо.
– Женя…
– Меня зовут Евгения, – она вздернула подбородок, и он увидел ее шею, гладкую и молодую, подумал, что ей вообще лет двадцать пять! Или же она так хорошо сохранилась, живя в лесу на свежем воздухе.
– Хорошо, давайте с самого начала. Вы хотели бы остаться здесь, в этом доме, учитывая, что теперь хозяевами будут двое интеллигентных мужчин с очень скромными требованиями в плане быта?
– Да.
Ему показалось, что она произнесла это с трудом, или нет?
Борис достал из кармана ключи и передал ей:
– Открывайте, вы лучше знаете, как это сделать. Здесь так много замков…
Замков на самом деле было всего два, но Борису так хотелось поскорее подружиться с Евгенией, что этот жест с передачей ключей должен был как-то смягчить ее сердце, пусть она поймет, что он ей всецело доверяет.
Евгения схватила ключи и привычными быстрыми движениями открыла двери. И хотя Борис успел рассмотреть дом перед покупкой и даже выбрал себе спальню и кабинет (спален в доме было пять, а кабинетов два, один раньше занимал Григорий, а второй – его старший сын Ефим), но почему-то сейчас заходил в него словно в первый раз.
– Проходите, – бросила она через плечо, быстро двигаясь по огромному холлу в сторону застекленной и залитой солнцем гигантской гостиной, в которой, по мнению Бориса, легко можно было бы организовать зимний сад. Насколько он помнил, в доме была еще одна настоящая гостиная с камином и диванами, а еще – библиотека и множество других комнат, которые теперь, после того как оттуда съехала семья Григория, казались осиротевшими, пустыми даже при наличии мебели, ковров под ногами и занавесок.
– И вы одна убирали этот дворец? – невольно вырвалось у него. Ему, мужчине, для которого уборка всегда представлялась чем-то невообразимо сложным и трудоемким, с чем он даже в молодости справлялся с трудом, было сложно представить, как же можно поддерживать порядок в этих многочисленных комнатах, ванных, холлах, коридорах, лестницах.
– Да, одна. Единственно, когда я обращалась за помощью к моей подруге Тоне, это мытье всех окон. Клининговую компанию я принципиально не вызывала, потому что знаю, как они работают и как после их уборки пахнет в доме. И вообще, вы сомневаетесь, что я в состоянии содержать ваш дом в чистоте? Тогда зачем же вы настаиваете на том, чтобы я работала здесь?
Теперь была его очередь усмехаться. Оказывается, он настаивает! Да уж, эта Евгения – крепкий орешек. Принимать какое-то радикальное решение сейчас, когда они были знакомы всего пять минут, было глупо. К тому же, только представив себе, как же это будет муторно заниматься поисками новой домработницы, ему становилось дурно. Нет-нет, эта особа проживала здесь не один год. Так, стоп. Но тогда сколько же ей лет? Ладно, разберемся! Итак. В доме будет чисто, а это уже хорошо. К тому же она знает этот дом как свои пять пальцев. Здесь будет чисто, тепло, все будет работать, греться, напитываться домашним уютом, если, конечно, Петр все не испортит своей неряшливостью и еще более дурным, чем у Евгении, характером.
Если Борис был адвокатом, то его младший брат Петр Бронников был, по его мнению, настоящим бездельником и шалопаем. И это просто чудо какое-то, вселенская невероятность, что он, легко и весело занимаясь какой-то очень странной благотворительностью, сколотил себе целое состояние, причем настолько оно было