II
Я смотрел на Фиделиса и удивлялся, если это розыгрыш, то юношу здорово информировали и он прекрасный актёр. Недалеко на берегу мимо проплывали разные постройки и все будто декорации из кинофильма о Древнем Мире, ни одной современной мне, ни одного человека в современной мне одежде, ни одного автомобиля. Если меня разыгрывают, то для чего такие размеры, такой масштаб? Я, конечно, не верил, что каким-то образом переместился на несколько веков, нет почти на полторы тысячи лет в прошлое.
Откуда у этого римского юноши восхищение человеком, который пытался захватить его родину? Что это? Восхищение подростка смелостью и отвагой, которую он не видел в своих соотечественниках или преклонение перед силой?
– … действительно, империя, – Фиделис сменил тон на менее эмоциональный, но в котором проскальзывали грустные нотки, – представляет собой котёл, где смешались множество народов, как говорит мой отец. Он считает, что чистокровных римлян осталось мало, а варваров в империи давно большинство. Приток этой, по его словам новой свежей крови уже необходим дряхлеющему государству. На многих важных постах стоят римляне варварского происхождения, так объяснял мне отец.
Я посмотрел на наших гребцов, они хоть и работали усиленно, это и понятно, каждому хочется побыстрее добраться до дома, но в тоже время жадно прислушивались к рассказу Фиделиса, который не предназначался для их ушей, но увлёкшись повествованием, юноша говорил всё громче и громче.
Мы обогнули крутой выступ берега – впереди ссужающаяся водная дорога – речное русло. Вдоль берегов раскинулись разные по величине участки чьих-то усадеб и далеко не все выглядели ухоженными и возделанными, за деревьями или кустарниками или лоскутами пашни светлели постройки. Фиделис же продолжал:
– Отец считает, что Равенна Алариху не была нужна. Рим, Вечный Рим – символ могущества империи должен пасть, должен открыть ворота сильнейшему! Об этом наверняка мечтал вождь готов. И снова Аларих подступил к стенам Рима.
Фиделис рассказывал с таким воодушевлением, будто речь шла не о завоевателе – вожде варваров, а о легендарном герое Рима. Да, подростку нужны герои, нужно кем-то восхищаться и на кого-то равняться. Но беда той стране, где люди стыдятся своих правителей, а дети берут пример с недавних врагов!
– Страх у римлян рос и рос, они ощутили своё бессилие, – так говорил мне Тетр. – Кипучая энергия предков растворилась на безграничных просторах империи, на протяжении десятилетий и веков рассеивалась на территории завоёванных земель. Тетр считает, поэтому потомки великих завоевателей стали слабы, глупы, и беззащитны, – юноша произнёс это с таким сожалением и неудовлетворённой жаждой гордости своей родиной, что мне стало его жаль.
Как блестели глаза,