Под куполом. Варот

операционной системы. Через две минуты и четырнадцать недовольных вздохов Каштанов отыскал в своей почте то срочное рабочее сообщение, которое разбудило его в такую рань, отправив сигнал прямо на постельные электроды. Похоже, снова придётся выдвигаться в сердце колонии, к учёной и изобретательской братии. Конечно, хотелось бы прокрутить письмо и узнать суть проблемы, но заляпанный сенсорный экран перестал реагировать на прикосновения. Поэтому Джейкоб решил перед выходом опробовать новое средство для очистки.

      Вкус был на любителя.

      По прозрачному защитному куполу убаюкивающе барабанил лёгкий метеоритный дождь, обновляя и усложняя знаменитый узор трещин над городом. Под ногами инспектора хрустели осколки, обильно сыпавшиеся по чуть заржавленному форменному плащу. Незнакомая юная леди с элегантным литым зонтом остановилась рядом, помахала Джейкобу, привлекая его внимание, жизнерадостно захихикала и поднесла ладонь к собственному уху. Инспектор сперва оптимистично предположил флирт и начал стратегически планировать ответную улыбку с учётом количества, расположения и формы оставшихся зубов. Но быстро понял свою ошибку, чертыхнулся, наклонился и подобрал с асфальта свою ушную раковину, после чего кивком поблагодарил незнакомку за подсказку. Всё-таки в нынешнюю погоду стоило хотя бы надеть шляпу. К счастью, он уже почти дошёл до своей цели.

      «СЛОН», – гордо гласила рваная металлическая пластина с неровными краями, закреплённая над воротами научного комплекса вместо вывески. Все первые, важнейшие строения города в своё время унаследовали те или иные останки колонизационного корабля. Никто не сомневался, что именно храм знаний, оплот технологий и источник прогресса заслуживает часть обшивки с упоминанием слона, легендарно мудрого зверя. Каштанову ещё со школы, расположенной здесь же, нравились истории о слонах – этих древних грациозных хищниках верхних слоёв атмосферы… Он миновал ворота и поспешил ко входу в ближайшее здание по безлюдной в этот ранний час аллее. Из пустой песочницы невдалеке, где обычно возились со своими первыми безобидными экспериментами малыши местных сотрудников, робот на гусеничном ходу буднично выметал тринитит. Джейкоб подошёл к дверям, приложил палец к сканеру отпечатков, приблизил глаз для проверки сетчатки и получил в ответ красный сигнал отказа. Выругался, подобрал ветку, подцепил через открытое окно шпингалет и благополучно проник в тёмное фойе главного административного корпуса. И почти сразу заметил знакомую лаборантку, которая стояла у стены и ритмично билась об неё головой возле выключателя. По мнению инспектора, это могло означать либо день зарплаты, либо какой-нибудь новый модный челлендж.

      – Кэйт, малышка, не хочу тебя отвлекать, но мне бы к… – начал Каштанов, когда внезапно прогремел выстрел промышленного разрывателя, женственный силуэт расплескало по помещению, и всё вокруг заполнил пронзительный душераздирающий визг…

      – Ах, инспектор, не надо так кричать! Это пластиковая копия, практиканты опять баловались с принтером, – пояснила настоящая Кэйт, спускаясь по лестнице со второго этажа. Она поставила в углу разрыватель с дымящимся раструбом, включила свет, повернулась к гостю и добавила: – Джим Алексович у себя, ждёт вас наверху.

      – Спасибо, детка. Как насчёт чашечки кофе после работы? – Каштанов поспешил вернуться от фальцета к хриплому мужественному басу и решительно прижал к себе собеседницу для спасения своего брутального имиджа.

      – Хи-хи, ой, не получится, меня срочно на спутник отправляют за реактивами, уже убегаю на вылет, до конца недели не вернусь. В другой раз, м? – девушка зарделась и со смущённым смешком оттолкнула Джейкоба, игриво сломав ему ключицу. «Сближаемся», – усмехнулся своим мыслям инспектор, а затем ласковым ответным шлепком выбросил отвернувшуюся лаборантку наружу, прямо в клумбу адастр.

      – Эй! – закономерно возмутилась Кэйт. – Нельзя так с цветами!

      Но Каштанов уже не слушал, он спешил на встречу и не мог позволить себе флористических споров. Только задержался схватить стаканчик воды из-под кулера на бегу, да полежать четыре часа в капсуле полной регенерации медицинского блока этажом выше. В итоге Джейкоб зашёл в кабинет главы научного комплекса в самый подходящий момент, чтоб увидеть, как тот заканчивает заваривать единственную дверь.

      Седобородый и сутулый Джим Алексович Абросимов провёл на своём посту более двухсот лет. Он работал здесь с самого начала, пережил бесчисленное множество экспериментов, опытов, тестов и проверок. Иными словами, был настолько древним, что ему уже подходило старинное земное выражение с позабытым смыслом – «предпенсионного возраста». Но старик оставался крепок, быстр, умён и профессионально подозрителен. Он молниеносно схватил Джейкоба за грудки, прижал к стенке и грозным шёпотом спросил: