Турнир. Андрей Андреевич Вознин

к уже начинается.

      – Идите-идите, а я сейчас покормлю Голливуда и тоже подтянусь.

      Виктор подозрительно быстро испаряется, я же зову Голливудика. Тот хватает любимый мячик и, радостно виляя хвостом, подскакивает ко мне. Хитрый йорк никогда не начинает есть, не совершив давно установленный ритуал. И началом ему служит охота за швыряемыми мною игрушками…

      Наконец, вдоволь набегавшись, он начинает символически обкапывать носом корм и лишь затем приступает непосредственно к еде. Когда горка сухого корма в миске значительно проседает, я спускаюсь в бар к своей команде.

      Гулянья в честь открытия шестьдесят третьего межпланетного турнира по шахматам в полном разгаре. Но я ничуть не расстроен своим опозданием – никогда не любил обязательный начальный официоз. А теперь все, уже изрядно приняв на грудь, расслабляются по полной. Кто-то дико пляшет на танцполе, кто-то продолжает заливать в себя дармовую выпивку, а кое-где уже намечаются небольшие стычки – этакое сопутствующее развлечение каждого большого турнира.

      Моя команда, полностью оккупировав один из банкетных столов, призывно машет мне руками. Как они умудряются заметить меня в этой танцевальной сутолоке и беспрерывном мерцании огней, совершенно непонятно. Не иначе, в нашей команде завелся еще один экстрасенс…

      Я с трудом продираюсь сквозь толпу к своим.

      – Э-э, гражданин, постой-ка, – кто-то неожиданно хватает меня за плечо.

      Я оборачиваюсь. Рядом, слегка покачиваясь, стоят два красномордых битюга. Судя по комплекции, участники турнира по регби, проходящего в «Гранд Колизеум» параллельно с нашим.

      – Что такое?

      – Ты нас толкнул…

      – Проблемы? – ко мне на подмогу подтягивается слегка подвыпивший Виктор.

      – Гражданин, иди мимо, не с тобой разговаривают, – два искателя справедливости тут же наезжают и на кореша.

      – Парни, исчезните, не надо вам искать проблем, – усмехается тот.

      – Ты чего, паря, совсем сдурел? – непередаваемое удивление на зверских лицах меня изрядно забавляет.

      Из-за стола, заметив намечающийся конфликт, начинают выбираться остальные члены нашей команды. И тут, как нельзя кстати, к регбистам подходит невысокий мужчина – наверное, представитель их тренерского штаба.

      – Что здесь происходит?

      Красномордые слегка умеряют свою агрессию. Но тем не менее продолжают нервно дышать в мою сторону. Мужичок же подходит к нам.

      – О-о, если не ошибаюсь, «Шахматные псы»?

      – Они самые. И я бы советовал убрать ваших, а то лишитесь игроков еще до начал игр, – я дружелюбно киваю на готовых перейти в атаку своих ребят.

      – Так, парни, – тренер, мгновенно сориентировавшись, обращается к бычарам. – Вы, дурни, на кого наехали? Это же шахматисты…

      И я с удовольствием лицезрю, как вытягиваются до того круглые физиономии регбистов.

      – А где ваш «Большой мастер»? – напоследок спрашивает тренер. – Хотел с ним познакомиться.

      – Отдыхает, завтра игра, – вежливо отвечаю я.

      Тот прощально кивает и, грубо схватив за руки своих подопечных, волочет их подальше от греха. Те, даже не сопротивляясь, дают себя увести подобру-поздорову.

      – Пойдем, – тянет меня Виктор к нашим. – Голливуд поел?

      И когда я молча отвечаю на вопрос кивком, комментирует мое опоздание:

      – С тебя штрафная… Две.

      На следующий день разминка проходит в обычном ритме. На празднике никто не перебрал, а остатки алкоголя легко выводятся через пот, что уже на пятой минуте льет с нас ручьями. Перед игрой требуется хорошо разогреться, и мы тягаем железо, что есть сил тянем свои связки и в разминочном темпе колотим боксерские груши.

      – Давайте, парни, надерем сегодня «могильщикам» задницу, – между нами курсирует неугомонный Семеныч, по-тренерски заряжая нас энтузиазмом победителей.