Все попытки привлечь внимание собеседников успехом не увенчались. Парни моих истошных криков явно не слышали или просто плевали на них с высоты своего юношеского эгоизма и максимализма.
Ну ладно, хлопцы, уговоров вы не понимаете, перейдем к активным действиям. Я сходил на кухню, достал из шкафа пластиковый пакет для мусора и наполнил его наполовину водой. По самым скромным подсчетам десяти литров жидкости должно было вполне хватить, чтобы охладить пыл распоясавшихся рокеров.
Снаряд, посланный с балкона третьего этажа, упал именно туда, куда я его направил. Пакет со звуком разорвавшейся бомбы шлепнулся на асфальт точно между собеседниками. Каждому из них досталась примерно половина мощности боеприпаса. Я поздравил себя с удачной бомбардировкой и посетовал на то, что в свое время не стал летчиком. Такого аса потеряла Родина в моем лице!
Рев стальных монстров внезапно оборвался. Вода попала в систему зажигания, или у пацанов от испуга дрогнули руки, и они сами случайно повернули рычаги газа не в ту сторону, не знаю. Однако желаемый результат был достигнут. Юнцы пулей повылетали со своих сидений и ошалело завертели головами в поисках источника столь неожиданного подарка.
Выражаясь языком военных, активная фаза операции завершилась успешно – враг был если не разгромлен полностью, то деморализован основательно. Наступила очередь дипломатии.
– Эй, ребятишки, вы что, совсем совесть потеряли?
Мокрые с ног до головы парни наконец-то соизволили обратить внимание на мою скромную персону.
– Бать, ты че так прикалываешься! Мы тут тусуемся, никому не мешаем, а ты нас водой!
Мне стало понятно, что язык вежливого общения в данной ситуации бесполезен. До куриных мозгов юнцов не доходило, что, когда им бывает хорошо, кому-то может быть вовсе даже наоборот.
– Объясняю популярно: в следующий раз, когда решите организовать тусовку, добро пожаловать под мои окна! Холодный бесплатный душ к вашим услугам. Можем угостить еще кое-чем позабористее. Заодно приводите товарищей!
Ребятки резво, не пытаясь завести, покатили своих двухколесных друзей прочь со двора.
Последнее слово, все-таки осталось за ними:
– Ну, держись, гад, мы тебе еще покажем!
Насвистывая егерский марш, с чувством выполненного долга я покинул балкон. Стрелки будильника показывали половину шестого. Часика полтора можно было еще спокойно поспать. Я опустился на свое холостяцкое ложе, накрылся одеялом с головой и попытался вернуться к занятию, прерванному наглыми мальчишками.
Тут на меня накатило. Перед глазами начал прокручиваться сон – яркое ночное видение, что предшествовало столь раннему и не совсем приятному пробуждению.
Был знойный летний день. Я – маленький мальчик шести лет от роду бегу по широкому полю к огромному дубу, одиноко стоящему посередине этого поля. Почему-то доподлинно известно, что во сне мне не пять не семь, а именно шесть лет, странно. Ромашки, колокольчики и другие цветы, названия которых я не знаю, хлещут по ногам, мешают продвижению к намеченной цели. Я устал, выдохся, однако продолжаю бежать, маниакально осознавая – если не добегу вовремя, случится нечто страшное и непоправимое. Косматое солнце нещадно обжигает усталое тело. Травы все сильнее путаются под ногами. Кажется, что само ясное, голубое небо давит на мои детские плечи непомерным грузом.
Вдруг откуда-то сверху раздался громкий голос, нет, не громкий, а оглушительный ненавистный голос моего работодателя и главного мучителя Кривоножко Игнатия Матвеевича:
– Не торопись, но поспешай! Твоя зарплата не зависит от того, сколько ты проторчишь на рабочем месте, только результат оправдывает затраченные на тебя время и деньги…
Какое время и какие деньги он тратил на меня, было совершенно непонятно, но в психологии отставника-полковника, по моему глубокому убеждению, не разобрался бы сам Фрейд, даже если бы собрал для консилиума всех своих многочисленных учеников и последователей.
Голос с небес все повторял и повторял одно и то же. Я бежал и бежал к дереву. Через какое-то время в монотонный монолог моего босса стали вплетаться другие голоса:
– Построже с ним, Игнатий Матвеевич, возомнил о себе – гений недоделанный!
Я с удивлением узнал голос секретарши Светочки, с которой у нас были традиционно хорошие отношения.
«И ты, Брут!» – пришло в голову, и правду говорят: откуда не ждешь.
– Уволить! Прогнать! Расстрелять! Растерзать! Забодать! – Хор недовольных голосов все разрастался и разрастался. Теперь весь мой отдел скандировал. – Рас… тер… зать! рас… тер… зать!..
До заветного дуба оставалось метров тридцать. Я понял, что успеваю, Мир спасен!
«При