Все посмотрели на первого помощника капитана тридцатилетнего худощавого Константина Реуса. Он летел на «Прометее» во второй раз, всегда держался особняком, был немногословен, и, пожалуй, никто из знавших его членов команды, не мог сказать, что видел, как тот нервничает, злится или грубит. Всегда предельно учтив и спокоен.
Роман и не знал, с какого времени появилось правило полетов – на борту всегда должен быть человек Совета Семнадцати.7 Реус и был таким человеком. Электронное досье на него хранилось в архиве капитана только на время полета, однако и тот мог его открыть лишь по согласованию с представителем Совета и в его присутствии в экстренных случаях. Какие это случаи, нигде не оговаривалось. Все знали лишь одно – у Реуса первый уровень допуска, а это означает, что главный здесь скорее он, чем капитан.
– Мы уже, черт знает, где, – капитан тяжело поднялся с кресла, – господин Реус, если сможете, свяжитесь с Галилеей. Может, они по импульсу определят наше местоположение.
Роббинс еще раз окинул уставшим взглядом подчиненных, ощутив их почти осязаемый страх.
– Всем по местам! Идемте за мной, – кивнул он Мельену. Тот с готовностью вскочил и, согнувшись, захромал вслед за капитаном.
Пожалуй, на борту не было человека, с которым Том Роббинс прослужил дольше, чем с Мельеном. Так случилось, что тот был рядом в трудные для капитана времена, когда он потерял семью после катастрофы пассажирского звездолета, на котором жена и сын летели к ее родителям на S-27.8 Роббинс был в рейсе, когда узнал о случившемся, и едва не погубил свою карьеру. Мельен вытащил его из депрессии с помощью каких-то гипнотических примочек, которые освоил еще в юности. С той поры капитан доверял ему практически во всем.
– Что скажешь, Сван?
Роббинс запер дверь своей каюты и жестом пригласил навигатора присесть. Пока тот подбирал слова, неловко усаживаясь на край небольшого дивана, капитан достал из шкафа бутылку с янтарной жидкостью и налил немного в два бокала. Дрожание рук выдавало его состояние.
– Господин капитан, – начал было Мельен, но его собеседник махнул рукой, мол, давай проще. – Том, я все проверил, что-то произошло в самой системе. Сбой компьютера.
Он искал во взгляде Роббинса поддержку и доверие.
– Послушай, друг мой, я ничуть не сомневаюсь в тебе. Будем вместе искать выход из этого дерьма, – капитан пододвинул бокал Свану и взял свой, – десять лет вожу с собой. Отличный коньяк. Думаю, теперь в самый раз. Кто знает…
Его прервал резкий звук полиофона9, раздавшийся с полки. Роббинс переключил сигнал на проектор. В каюте возникла голограмма Игнатова, который все время куда-то оглядывался.
– Капитан! Вы должны прийти в рубку!
– Что случилось? – раздраженно спросил тот, но уже стало ясно, что произошло что-то чрезвычайное. Ответить Роман не успел, сигнал прервался.
– Что