Затянулся и в небо взглянул,
в жар закатного красного света.
Воздух в городе словно закис,
неподвижный, нагретый, туманный.
Смог в безветрии полном завис
ядовитым тяжелым дурманом.
Бесконечной змеей ряд машин
полз, металлом блестя, по дороге.
Газов выхлопы, гарь, черный дым
разлетались как перья вороньи.
Вечер город накрыл пыльной мглой,
и ряды узких зданий-высоток
в полумраке казались стеной.
Окна, словно раскрытые соты,
изливали на улицы свет.
Доносились из них разговоры,
где-то плач слышен был, где-то смех,
где-то крики и громкие споры.
Человек, шаг ускорив, свернул
в грязный двор с группой чахлых деревьев,
и в подъезд торопливо нырнул,
хлопнув шаткой ободранной дверью.
Отдых дома в прохладной тиши
дал ему от жары передышку.
Почитать перед сном он решил,
лег в постель, взял со столика книжку.
Вскоре ночь опустилась, легла
на глаза человеку повязкой.
И рассеялась мутная мгла,
сон пришел странно яркий и ясный…
…На заре город спал. И в белесом тумане
белый конь проскакал, замелькав меж домами.
Еле видный гонец – всадник в белом и бледный –
вез лучистый венец, засиявший победно.
Всадник вихрем промчал в улиц узких ущельях.
Вдруг в тиши закричал черный ворон.
Мишенью в блеклость неба взлетел.
Звон стрелы… взрывом перья.
Белый ангел пропел.
Где-то хлопнули дверью.
Голос:
– Что там за шум?!
И виденье пропало.
Конь вдали промелькнул,
птица мягко упала на дорогу.
Змеей обернулась и скрылась под пожухлой травой…
Солнце пламенем взвилось над домами.
Над ним, разливаясь лучисто,
засиял яркий нимб, ослепительно – чистый.
Белый режущий свет залил город молчащий.
И возник в небе крест силуэтом горящим.
От него рыжий конь отделился, как пламя.
Рыжий всадник-огонь вниз помчал.
Облаками шлейф клубился за ним.
Но, земли не коснувшись, он исчез, словно дым…
Чей-то крик:
– Эй, послушай, что сегодня у нас здесь творится?!
– Не зна-а-аю!
Свет слепящий погас враз…
И гул, нарастая, превратился в шумы и распался на звуки:
треск, шаги, визг машин, вой сирен, крики, стуки.
Город зажил с утра в суматохе обычной.
Навалилась жара, удушая привычно.
Масса бледных людей
заспешила куда-то вереницей теней…
Вдруг над ними крылато заметался огонь.
Все окуталось дымом.
Тенью чья-то ладонь злое пламя накрыла.
Край багряный плаща над толпою взметнулся.
Красный кончик меча тротуара коснулся.
Задымилась земля, шевелясь, и взбугрилась.
Как большая змея под асфальтом крутилась.
Рыжий конь, пролетев, сгинул в облаке пыли.
И на миг онемев, люди в страхе завыли.
Побежали, крича и друг друга сбивая,
наступали, топча, и, давя, убивали.
Город вмиг опустел, вопли ужаса стихли.
Всадник вновь пролетел и исчез в рыжем вихре.
В наступившей тиши уцелевшие скрылись.
Груды битых машин на дорогах дымились.
Зовы раненых, вой, стоны, вопли и хрипы.
Стая черных ворон налетела вдруг с криком.
На убитых, живых нападали и быстро
били клювами их…
Оглушительно выстрел прогремел в тишине.
Птицы с карканьем взвились, побелев в вышине.
Только перья кружились черно-серой золой…
День погас, и внезапно спал удушливый зной.
Вдалеке будто залпы грохотали,
и тьма навалилась ворчаще.
Вспышки молний дома высветляли слепяще.
Словно давящий гнет лег на город.
Вдруг жутко полыхнуло огнем,
грохнул гром, и в минуту
словно тысячи бомб разорвались на части.
Стекол лопнувший звон рассыпался хрустяще.
Налетел