Во-вторых, в каком-то смысле традиция показать себя перед иностранцем не таким, какой ты есть на самом деле, а намного лучше, сохранилась и поныне. В ней звучат мотивы того, что теперь принято именовать «исторической правдой», которая существует параллельно правде настоящей, той, что в книге. Читая о тех временах, лучше понимаешь времена нынешние.
Книга не просто интересна. Она еще и поучительна, и полезна, поскольку автор, возможно, сам того не замечая, поясняет, как лучше разбираться во вранье, преодолевать его. В нашей стране морочат голову не только иностранцам, но и соотечественникам.
Книга мозаична в лучшем смысле этого слова. Столько фактов, столько характеристик и оценок, что порой от них устаешь. Хочется передохнуть. И в этом в особая прелесть симкинских историй – книжка притягивает. Тянет и что-то новое узнать, и уже прочитанное не позабыть.
Прочтите все десять ее глав – честное слово, не пожалеете.
Алексей Малашенко,
историк, политолог и, кстати, такой же,
как и автор книги, Лев Симкин, профессор
Великий обман
Я расскажу тебе – про великий обман…
Я расскажу тебе – про великую ложь.
«Мудрость Ивана Грозного состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая страну от проникновения иностранного влияния». С этими словами в феврале 1947 года обратился к создателям фильма о грозном царе товарищ Сталин. После чего ему пришло на ум другое имя, и вождь добавил: «Петр I – тоже великий государь, но он слишком либерально относился к иностранцам, слишком раскрыл ворота».
Так уж повелось – из века в век существуют в России две повторяющиеся модели взаимоотношений с иностранцами (во всяком случае, с западными, появившимися у нас с конца XV века) – «ивановская» и «петровская». Своего рода матрицы. То страну приоткроют для иноземцев, то опять закроют, открытость сменяется изоляционизмом и наоборот, власть начинает оказывать им щедрое гостеприимство. Правда, гостеприимство это особого рода – их окружают множеством опекунов, но об этом – отдельный разговор. Иной раз нам кажется, что они смотрят на нас свысока и норовят обидеть. Сейчас как раз такой период, немного затянувшийся.
В одни периоды мы верим, что заграница нам поможет, в другие – что, напротив, навредит. Но ведь, положа руку на сердце, мы – безотносительно к переживаемому периоду – считаем враждебным мир, представителями которого они являются. Это – с одной стороны. А с другой – то и дело ищем его одобрения. И стараемся повлиять на его к нам отношение с тем, чтобы оно изменилось к лучшему.
Пожалуй, наиболее эффективным это влияние было в 20–30-х годах прошлого века. За неполных два десятилетия советской власти удалось невероятное – убедить многих людей на планете в том, что ею строится самое передовое, справедливое общество в истории, а внешний мир только и ждет удобного момента, чтобы на него наброситься. И каким-то чудом сформировать этот светлый образ в условиях закрытой для свободного въезда и выезда страны.
Советский Союз закрылся от иностранцев едва ли не сразу после своего образования. Ну не то чтобы совсем закрылся, но свободно въехать в Страну Советов было весьма затруднительно. А желающих было немало. К концу 20-х годов СССР вошел в моду (примерно как Китай век спустя) и легко мог бы стать местом массового паломничества иностранцев. Знаменитая «контора Кука» направляла на нашу бывшую родину «интуристов», если тех одолевала скука и если ими овладевала охота увидеть другой, альтернативный Западу мир. Многих и многих заинтересовал социалистический эксперимент, только-только зачинавшийся. Нечто подобное случилось на нашей памяти на рубеже 90-х, когда этот эксперимент окончательно провалился, но масштаб был уже не тот.
В 20-е годы в СССР была создана уникальная система приема иностранных гостей. На первом месте – те, от кого в первую очередь зависело формирование нужного образа Страны Советов за рубежом, западные интеллектуалы – писатели, ученые, политики, крупные журналисты. На втором – рабочие делегации, призванные после возвращения рассказать пролетариям всех стран «правду о Советском Союзе». На третьем – обычные «интуристы», целью привлечения которых была не столько валюта, сколько их идеологическая обработка.
Иностранцев, как я уже говорил, в СССР впускали немного, зато уделяли им много внимания. Немного – это сколько? Приведу несколько известных мне цифр.
В 1925–1927 гг. в СССР побывало около 50 тыс. иностранцев, в том числе 11 тыс. немцев, 4 тыс. финнов, 3,5 тыс. чехов и словаков, по 2 тыс. англичан и американцев, по 1,5 тыс. французов, австрийцев, шведов, по 1 тыс. итальянцев и датчан. В середине 30-х годов число иностранных гостей несколько увеличилось, а к концу десятилетия постепенно сошло на нет. В 1937–1938 годах СССР посетили 18 тысяч человек,