Нога меня больше не беспокоила, как и пронзающий до самых костей холод. Чувствовала я себя преотлично, и готова была постигать, – как там сказала эта чопорная училка? – новые горизонты! Вот!
Звала я Изольду «училкой» не из-за того, что она мне не нравилась. Совсем даже наоборот, отличная тетка, как оказалось. Но ее стилиста давно нужно было сдать в утиль, и нанять нового, о чем я ей и сообщила, стоило парням покинуть кабинет и оставить нас наедине.
Вместо того чтобы обидеться, или пронзить меня негодующим взглядом, она звонко рассмеялась, чем пробила брешь в моем черством сердечке. Если в Рэнвуде все преподаватели похожи на эту, то надо будет, как только представится возможность, не забыть отправить отцу и Вике благодарственную открытку.
– Академия Рэнвуд на протяжении пятисот лет воспитывает будущих агентов Трибунала, – начала объяснять идущая чуть впереди Изольда, – большая часть их работы связана с расследованиями нападений, убийств, финансовых махинаций, грабежей, мелких нарушений магического порядка зачинщиками которых являются не люди, а существа. Физической подготовке мы уделяем очень много внимания, но для девочек имеются поблажки, к примеру стрелять ты можешь учиться не из пистолета, а из лука, это намного интереснее.
Хрен редьки не слаще.
Ну не любила я все эти йоги-хреёги, фитнесы-хренитнесы. Люди рассказывают, как после занятий спортом у них улучается настроение, а мне каждый раз на луну выть хочется от усталости и боли в мышцах. Благо на фигуре мое нежелание качать пресс или принимать позу собаки никак не сказывалось, и это единственное за что я была благодарна той женщине, что произвела меня на свет.
Изольда, меж тем, продолжала.
– Замок состоит из левого крыла, что отдано под комнаты девочек, правого, где комнаты парней, и центрального здания, где мы с тобой сейчас находимся. Тут проходят занятия. Здесь же, на первом этаже, располагается обеденная зала, где все курсы, с первого по четвертый, в одно и то же время собираются для завтрака, обеда и ужина. Вот и она, – произнесла преподавательница истории мировых войн, остановившись перед добротной деревянной дверью, – я могу подождать, пока ты позавтракаешь, а затем покажу тебе твою комнату.
С этими словами она толкнула дверь, и перед глазами предстали поистине царские хоромы. Высокие узорчатые потолки со старинными люстрами, картины в позолоченных рамках на стенах, четыре длинных стола, за которыми, на скамейках, сидели студенты академии, и пятый, стоящий перпендикулярно, преподавательский, где сейчас завтракали двое взрослых мужчин и одна женщина.
Снующие туда-сюда прислужницы с подносами, убирали за теми, кто уже поел, или разносили еду, от которой шел просто божественный запах. Рот тут же наполнился слюной, а желудок, тихо заурчал, напоминая, что последний раз я ела в самолете, и не ризотто с грибами, а полузасохший бутерброд с чаем.
Только