Скорбная палата.
Вот и снега просинь.
Разбросала злато
за окошком осень.
Злой уже и стылый,
не уйми патлатый,
к лету на могилу
гонит вечер злато.
В сквере (Чу! Послушай!)
не ведьмак, не леший,
это бродят души
здесь давно умерших.
Гитлера пёс-рыцарь
обломал здесь латы.
Ой, полна больница
русским, да солдатом.
То не листья гонит
ветер, в злато плавит,
то солдатов стоны
ордена, медали…
Белые палаты,
койки нежилые,
где-то здесь мой папа
в боевой дружине,
до сих пор в ответе,
им бы, ветеранам,
чтоб родились дети,
чтоб рожали мамы.
Сил скопив за зиму,
из снегов весною,
на гора Россия
выдаёт героев.
К памятнику златом
жмутся листья-лица.
Скорбная палата.
Старая больница.
2021, осень, Сухаревская сельская больница.
Рекорды снег с разбега брал
Рекорды снег с разбега брал,
который день с небес ненастье,
в трудах небесный самосвал,
а вот бы вместо снега счастье!
2021, зима, снегопады.
Недоглядев, рассеянно судьба…
Недоглядев, рассеянно судьба
мне счастья отвалила стадом самосвалов.
При этом в меру подлая дала
вагон талантов? Нет, скорее, мало.
Сорвал аплодисментов бы лихвы,
и был бы темой самых нудных диссертаций,
поклонниц жарких толпы… Но, увы,
талант и счастье у поэтов не роднятся.
2021, зима.
Терапия номер два Красная зона
Болезни историй… Забиты палаты…
Ночное дежурство… Болит голова…
Болезный во вторник… Тяжёлый в пятой…
Статью позвонить… И дочь напечатать…
Вокруг "Терапия номер два".
2020, корона-вирус.
ПульмА
Пророчила мне ангел-доктор на входе:
Кто в пульму попал, из пульмы не выходит.
–*-
Как, если попал когда-то в тюрьму,
Теперь дорога из пульмы в пульму.
Другая судьбина – в землю в мороз,
Другая судьбина в туберкулёз.
Третья дорога – жизнь стоит пятак,
Широка дорога, имя ей рак.
Тренд, что четвертый, лучше не пробуй,
Без разворота тот тренд, это ХОБЛ.
-*-
О, как же тонка скорлупа бытия,
Ты смотришь в пульму, она смотрит в тебя.
Пророчила мне ангел-доктор на входе:
Из пульмы никто никогда не выходит.
2022, на исходе осени.
ПульмО – пульмонологическое отделение.
ХОБЛ – хроническая обструктивная болезнь легких. Не лечится.
Вторник. Серьезно о несерьезном. Любовь и секс в карантине
«Нынче не переболеть ковидом, это как не оказаться под западными санкциями. Стыдно.».
Сергей Воропанов.
Нет эротичней белья. Remake
Знаешь ведь, что не твоя,
каждой с ней встрече рад,
нет эротичней белья,
чем медсестры халат.
Раввины, попы, ксендзы
прозреют, кто слеповат,
когда медсестры трусы,
светятся сквозь халат.
Не дай согрешить в мыслЯх,
Боже, помилуй, спаси!
Светят сквозь ткань на меня
в горох медсестры трусы.
Я бы с такой не робел.
Молчи уже, стихоплёт!
Не ты ей, она тебе
что-то куда-то вольёт.
Даже когда шестьдесят,
скоро уже к отцам,
блаженно сестры халат
мучает по ночам.
В райский стучась профсоюз,
я у небесных врат
попы её коснусь
сквозь