– Валерия Дамировна, – расстроенно смотрит на меня наш пожилой дворецкий. – Позвольте мне.
– Не позволю! Ты принадлежишь отцу, а он лишил меня своей поддержки.
Глупо. По-детски. Да. Знаю. Но, блять, такой вот у меня инфантильный протест! Отъебитесь.
Дворецкий обгоняет, открывает мне дверь.
– Вызвать такси, Валерия Дамировна?
– Мне. Ничего. Не надо!!! – рявкаю отцу, отстраняя дворецкого, закрывшего его собой. – Понял?! – раздражённо сдуваю выбившуюся на лицо прядь.
– Понял…
Взгляд опасный… Я знаю этот взгляд. Но интонации уже миролюбивые.
– Не горячись. Езжай. Обсудим всё потом. Кредиткой пользуйся. Я погорячился, Лера.
– Спасибо, но нет.
Достаю из сумочки кредитку и засовываю в нагрудный карман дворецкого. Молча выхожу в открытую им дверь. Весеннее солнце бьёт в глаза. Достаю из сумочки тёмные очки. Качу чемодан по брусчатке. Дворецкий опять семенит вперёд открыть мне дверь на улицу.
– Лера Дамировна…
– Что? – вздыхаю я.
Он – хороший старик. И единственный из старой прислуги, кто выдержал переезд Риты в наш дом.
– Осторожнее… – мнётся он.
– О чём ты?…
– Просто береги себя, дочка…
При отце мы не фамильярничаем. Жутко бесится, когда прислуга переходит в разряд «близких».
Дворецкий тут же прячет беспокойство за немного натянутой улыбкой:
– Береги. Люди они… часто не те, кем кажутся.
– Ооо… Это я уже усвоила. Спасибо, Карл Маркович. И ты себя береги, – бросаю взгляд на смотрящую в окно Риту.
Выхожу, катя за собой чемодан. Та-а-ак… Значит, мне нужно такси. Но такси обычно вызывают куда-то. А куда мне?…
Открываю сумку, там тысяч пять баксов. На первое время – разберусь. Наверное, нужно что-то снять. Как это делают, чёрт возьми?! Я полнейший социопрофан. Всегда жила в изоляции закрытых элитных школ или дома. За забором в три метра с очень ограниченным кругом общения. И когда есть штат прислуги, о таком не заморачиваешься. Всё случается само по себе.
Размышляя, неспешно иду вдоль высоких трёхметровых заборов нашего элитного загородного района и редких припаркованных машин.
– Девушка…
Это меня? Растерянно поворачиваюсь на мужской голос.
Ох… ты ж! Это что ещё за греческий бог на капоте?! Да я таких только на картинках видела! Улыбается… Ай, какой…
Краснею от стыда, не в силах остановить себя, чтобы откровенно не разглядывать.
Футболка обтягивает красивые накачанные руки в стильных татушках и развитые грудные мышцы. Чёрные джинсы обтягивают крепкие бёдра. Голубоглазый брюнет. Лет двадцати семи. Улыбка лучезарная. Взгляд тёплый…
Мужчина с обложки Men’s Health, не меньше!
Хочется провалиться сквозь землю… Потому что вспоминаю, что я в каком-то треше – бесформенные джинсы и белая хлопковая футболка. Хочется срочно бросить