А ведь подобное чудо случалось и раньше. 8 сентября 1380 года. В этот день преподобный Сергий Радонежский молился с братией в своем лесном Троицком монастыре и увидел духовным взором, как русская рать сошлась с врагами на Куликовом поле. Начал говорить о сражении, называть имена павших, чьи души отлетали в это время к Престолу Всевышнего.
Конечно же, такое совпадение не случайно. Куликовская битва была критическим, переломным моментом нашей истории. В жесточайшей схватке решалось – быть или не быть Святой Руси? Откроется ли ей путь к будущим вершинам? Или она исчезнет, раздавленная и обескровленная нашествиями мамаевых полчищ, вдребезги расколотая на подневольные улусики, порабощенная заказчиками вражеского похода, ордынскими и генуэзскими работорговцами…
Но и восстание декабристов было не менее опасной исторической бурей. Решался вопрос не только о том, кто и как будет править Россией. Нет, решалась её судьба. Быть ли ей? Сохранится ли она, прокладывая дорогу к дальнейшему своему величию и славе? Или обвалится, рухнет в общий кровавый хаос. Впрочем, о таких последствиях не догадывались даже сами декабристы, выводя обманутых солдат на Сенатскую площадь. Но у заговорщиков, как и у Мамая, тоже были заказчики. И они-то предвидели, к чему должна привести победа мятежников. Сами прогнозировали и строили сценарий предстоящей катастрофы. Так же, как прогнозировали его заказчики революций 1917 года.
ГЛАВА 1. ПЛОДЫ «ПРОСВЕЩЕНИЯ»
XVIII век в европейской и мировой истории стал особенным. Наступила «эпоха Просвещения». Предшествующие времена, XVI–XVII столетия, обозначали эпохой Реформации. Потому что Европу раздирали религиозные войны и междоусобицы, полыхали пожары революций – тоже под религиозными знаменами. Теперь этому пришел конец. Католики и протестанты всех мастей вполне научились находить общий язык между собой. А в качестве высших (и общих) ценностей выдвигались развитие науки, культуры, этики, образования, философии, разработка прогрессивных моделей общественного и государственного устройства. Казалось бы, таким переменам можно было только радоваться. Но истинная подоплека подобных процессов была не слишком привлекательной.
В ходе той же Реформации и Контрреформации, когда ломались традиционные религиозные устои, дали обильную поросль не только различные модификации христианских учений. Некоторые ереси по своей сути были даже древнее, чем христианство. Восходили к язычеству – казалось бы, давно побежденному. Ведь на самом-то деле оно было неоднородным. Простые люди искренне верили в своих древних богов. Ходили в святилища кланяться их изображениям. Несли им жертвы. Добросовестно исполняли обряды, доставшиеся от предков. Но существовало и другое язычество. Интеллектуальные римляне, греки, сирийцы, египтяне давным-давно не верили в истуканов. Не верили в мифы о своих богах и богинях. Сутью религии, как они полагали, были некие сокрытые знания. Обрети их – и откроешь смысл жизни, власть над людьми и природой, даже бессмертие. Эти знания искали в тайных мистериях Изиды, Астарты, Кибелы, Диониса, Деметры, Орфея, Гермеса, кабиров. Мифы переводились на уровень символов, облекались в философские теории. Они были очень сложными, понятными далеко не всем. Но образованная элита как раз и считала себя особенной, неизмеримо выше черни. В рядовых язычниках она видели лишь «сырье» для собственного совершенствования. А раскрывать тайны было нельзя, тайны предназначались для немногих «избранных». Иначе чем ты будешь отличаться от наивной тупой массы?
«Мудростью» восточных жрецов и магов увлеклась часть иудеев, и возник каббализм. Он, в общем-то, очень сильно отличался от иудаизма. Согласитесь, это не одно и то же – чтить Бога или «божественное ничто». В Иране от зороастризма откололось манихейство. А при распространении христианства в истинную веру массово обращались рядовые язычники. Узнавали о Настоящем Боге – светлом, добром, чистом, отвергали мертвых идолов и принимали Живого Христа. Принимали без мудрствований, простодушно, всем сердцем. Однако интеллектуалы не могли понять христианского равенства перед Богом. Для них оказывалась недоступной евангельская чистота и простота. Не вмещалось в сознание, как можно стремиться к Господу одной лишь верой?
Они начали приспосабливать христианское учение к своим старым оккультным теориям, и родился гностицизм (от греческого «гносис» – знание). Гностических теорий было много, но объединяло их одно, приоритет в них отдавался не вере, а разуму. Выискивали переносный смысл в текстах Священного Писания. Бога-Творца низводили до уровня «демиурга» – ремесленника, причем злого, если он запретил людям трогать «плод познания». А благим началом выступал Змий. Ну а Крестная жертва Христа вообще не вписывалась в представления философов. Христос, по их мнению, приходил только для того, чтобы передать людям еще одно важное знание. Конечно, не всем людям, оно тоже стало сокрытым, для «посвященных». Появились апокрифические (т.е. тайные) евангелия, деяния, апокалипсисы, будто бы содержащие эти знания…
Периодически