Абриталин Евгений Юрьевич, профессор психиатрии
Предисловие
Я страдаю от шизофрении в достаточно благоприятной аффективной форме. Это значит, что вряд ли следует ожидать слишком плохого течения моей болезни, даже спустя десятилетия. Она поддаётся лечению при помощи высоких дозировок лекарств, которые я переношу без каких-либо проблем. Понимаю, что те люди, кому не повезло и они столкнулись с шизофренией в её тяжёлом варианте, не пишут книг, не ведут блогов и так далее. Возможно, проблемы таких пациентов настолько сильны и глубоки, что они просто сдаются на милость судьбы, которая по-прежнему беспощадна к ним. Однако даже в таких случаях необходимо верить, что всё будет в порядке. Пусть не сразу, но будет.
Я был полностью разрушен около двенадцати лет назад: вообще не понимал, что происходит вокруг, бродил по городу, одетый как попало, и даже ночевал в лесу. И все же нашёл в себе силы бороться со своим расстройством, вовремя осознав, что подвержен ему. Силы хотя бы мечтать об этой борьбе…
Я очень страдал от невозможности что-либо делать, вплоть до приготовления пищи и тому подобных бытовых вещей, но годы шли, и эффект лекарств накапливался. Способность к действию стала постепенно появляться! Сегодня я могу сказать, что обрёл относительное здоровье, если вынести за скобки то, что шизофрению невозможно победить до конца. Теперь моя жизнь действительно зависит лишь от меня, а не от прихоти злодейки-судьбы. Я давно благополучный и даже счастливый человек, которому нравится дарить своё тепло и помогать другим. Про таких говорят, что счастье у них внутри. Более того: я работаю по графику в приличной конторке и занимаюсь творчеством, чем приношу людям пользу, надеюсь. Однако как именно я пришёл от полного разрушения к деятельности, без которой уже не мыслю себя, к написанию дестигматизирующих книг и рассказов? Как стал счастливым человеком? И при чём здесь оранжевые шнурки?
Детали долгого пути к самому себе и возвращения того доброго и искреннего мальчишки, которым я был до начала своих проблем со здоровьем, показаны в первой части моей автобиографии. Она называется «Я сделал это! От шизофрении к оранжевым шнуркам» и описывает примерно тридцать лет моей жизни. В возрасте двадцати шести или двадцати семи мне, почти никому не нужному и потому несчастному человеку, захотелось найти отдушину. Ну хоть какую-нибудь! Такой отдушиной стала оранжевая толстовка, в которой я был весьма заметен в толпе людей и которую стал носить постоянно. Эта деталь одежды давала ощущение, что я выделяюсь. Пусть не глобально, но хоть чем-то… В этом ощущении уникальности я и нуждался больше всего, учитывая те проблемы со здоровьем, с которыми столкнулся в детстве. Вот так и нашёл своё счастье! С помощью оранжевой толстовки я будто кричал: «Люди, заметьте меня! Я хороший!» Будто выставлял напоказ свою творческую, необычную составляющую. Однако какая же творческая составляющая в простой толстовке? Здесь нужно было что-то ещё оранжевее…
И это появилось. Однажды я увидел в магазине оранжевые шнурки и прямо-таки загорелся. Сначала, конечно, были сомнения: «Ну как же, я ведь буду в них такой яркий. Что подумают другие?» Однако эти мысли постепенно ушли. Я принял решение и купил этот аксессуар, который, однако, долго пылился в шкафу. Шло время. С какого-то момента без оранжевых шнурков я себя уже и не мыслил, они будто стали частью меня. А мыслю ли себя без них сейчас? Это и многое другое раскрыто в продолжении автобиографии. Книга описывает следующие три года моей жизни.
Почему же всё дело в оранжевых шнурках? Что это значит? Неужели дело в чём-то другом, а не во мне? Может, я продолжаю придавать больше значения внешним обстоятельствам, нежели своим собственным усилиям по их улучшению? Или я хочу сказать при помощи такого названия, что прежде оранжевые шнурки помогали мне чувствовать себя целостным, а теперь мешают, поэтому я больше не ношу их? Ну я и правда стал носить их реже.
Пусть по поводу этих моментов пока останется некоторая интрига. Видимо, в рамках моего расстройства действительно очень многое зависит от яркого, заметного образа. Когда шизофрения не так уж и сильна, но с годами продолжает коварно выбивать из-под ног подпорку за подпоркой, не оставляя в какой-то момент ничего, кроме надежды, пациенту может быть необходимо что-то, что будет формировать позитивное, непротиворечивое самоощущение. Оно и становится главным в жизни такого человека. Мне хочется верить, что в моём случае всё дело действительно в оранжевых шнурках, и неважно, ношу я их или нет. Главное, что мне нужно, – считать себя нестандартным, креативным человеком, а такие шнурки как раз и помогают в этом! Даже если лежат в шкафу до выходов на набережную. Больше всего я хочу помочь своим творчеством тем, кто ещё не нашёл, не увидел в магазине, не купил или не надел свой собственный яркий аксессуар. Нет, вовсе не призываю никого носить что-то такое. Это личное дело каждого. Задумайтесь лишь, шнурки какого цвета нужны именно вам для ощущения счастья? И вообще, шнурки ли?
Моя шизофрения была давно подтверждена как в психоневрологическом