Гудолл посвятила размышлениям о выживании планеты немало времени. Она уверена: надежда есть – и это нечто большее, чем просто ощущение, эмоция. Это не пассивное принятие желаемого за действительное. Надежда – мощнейший фактор выживания человека как вида.
И не только человека. Вспомните своего домашнего питомца: кошку, которая трется о ноги хозяина, требуя еды, или собаку, которая ждет вас, сидя у окна. Джейн Гудолл не раз приходилось наблюдать, как шимпанзе впадают в неистовство, не получая желаемого. И это тоже – надежда.
Самое важное: надежда невозможна без действия. Мы не будем действовать, если не питаем надежду на благополучный исход. Надежда придает нам сил. Круговая порука надежды и действия двигает нас дальше.
Вся жизнь Джейн Гудолл тому пример.
Джейн Гудолл называет себя не ученым, а натуралистом. В чем разница? Ученый сосредоточен на фактах и их количественной оценке. Натуралист прислушивается к голосу природы и учится у нее. Вроде бы оба делают одно и то же, но натуралист всегда готов к встрече с чудом.
Занятие всей жизни Джейн Гудолл определили детские фантазии. Когда-то отец подарил ей игрушечного шимпанзе – та игрушка до сих пор с ней, именно она пробудила интерес девочки к обезьянам. Огромное влияние оказали книжка Берроуза про Тарзана и «История доктора Дулиттла»[1]: перечитывая их снова и снова, Джейн укреплялась в решимости в конце концов понять язык животных.
Но закончив школу, Джейн не смогла поступить в университет – денег не было (когда Джейн исполнилось 12, родители развелись, и девочка осталась с матерью). Пришлось выучиться на секретаря – скучная, совсем не пригодная для инициативной девушки работа. Кто бы мог подумать, что исполнение мечты не за горами?
В 1957 году школьная подруга пригласила Джейн посетить ферму ее семьи в Кении. Там она узнала про антрополога Луиса Лики и договорилась о встрече с ним. Лики был впечатлен познаниями девушки об африканских животных. Удивительно, но за два дня до этой встречи секретарша Лики уволилась. Вот где пригодилась скучная специальность! Джейн стала секретарем Лики, который тогда занимал должность директора Кенийского национального музея.
А вскоре он предложил Джейн сопровождать его на раскопки в Восточной Африке. Кроме того, почему бы ей не заняться изучением любимых шимпанзе в Национальном парке Гомбе-Стрим в Танзании? Лики надеялся, что наблюдения Джейн дополнят его концепцию первобытных людей. Сначала он отправил ее изучать анатомию и поведение приматов у известных биологов того времени. А в 1960 году Джейн вместе с матерью прибыла в Танзанию.
Мать Джейн всегда говорила ей: «Если собираешься что-то делать, делай это правильно». Эта фраза стала девизом всей жизни Джейн Гудолл, а особенно вдохновляла в первые месяцы работы в полевых условиях. Изучать шимпанзе в естественной среде обитания было безумно трудно. Нужно было держаться от них на расстоянии (шимпанзе в четыре раза сильнее человека) и в то же время вести наблюдения. Упорство Джейн, однако, увенчалось успехом. Ее описания повадок шимпанзе заставили ученых пересмотреть привычные концепции.
Гудолл открыла, что шимпанзе не только используют примитивные орудия (скажем, достают веткой мед из дупла), но и изменяют их в соответствии с конкретной ситуацией. Она подробно описала их общественные отношения: как шимпанзе ходят на охоту, как воюют.
Гудолл была первой, кто давал исследуемым животным имена, а не номера, – она ведь не училась в университете и не знала об этом правиле. Впрочем, как признала Гудолл, даже если бы и знала, все равно бы давала имена.
Первого из доверившихся ей шимпанзе – могучего самца с белыми волосами на подбородке – она окрестила Дэвид Седобородый. Его спокойствие в общении с Джейн убедило остальных шимпанзе в том, что девушка для них не опасна. Именно Дэвид продемонстрировал способность учиться у Джейн использовать стебли травы для ловли термитов. Позже Дэвид попадет на обложку Time, став одним из «15 самых влиятельных животных».
В 1965 году Джейн Гудолл успешно защитила докторскую диссертацию на тему «Поведение шимпанзе в дикой природе». Научный мир признал ее. К тому времени она усвоила и еще один, вневременной, урок – урок Леса. Он заключался в обретении глубокого чувства покоя, которое она неизменно испытывала, находясь среди дикой природы Африки. Покоя, который всегда напоминал ей о вечном круговороте жизни и смерти.
Четыре причины надеяться
С 1960-х годов, когда началась карьера Джейн, человек все глубже вторгался в некогда заповедную природу, все сильнее разрушая ее. Гудолл неоднократно наблюдала жуткие следы этого вмешательства: обугленные деревья после пожаров, мертвую рыбу в отравленных реках, беспомощных детенышей шимпанзе, которых браконьеры продают на африканских рынках. Что же питало ее надежду на перемены к лучшему? Гудолл называет