Меня зовут Билл Хорнер. И в своей истории я хотел бы начать со слов дяди Бена: «если сильно захотеть, то можно увидеть сон, где будут исполняться все твои фантазии». К чему это я? К тому, что у меня была проблема: я никогда не видел снов. Природа обошла меня стороной и не даровала этого чуда. Кого-то сны пугают, а кого-то радуют. Говорят, во снах сбываются мечты. У меня тоже есть мечты, но нет снов.
Мне уже тридцать пять лет. Я менеджер крупной компании в Канзас-Сити. Вернее, один из менеджеров. А вообще, назвать нас менеджерами достаточно трудно – язык не поворачивается. Ведь мы всего лишь идейные работники, которые должны удовлетворять потребность директора в массовке. Мы – совет.
О да, у нас огромный совет. Мы разрабатываем одежду для мужчин и женщин, решаем рыночные и рекламные вопросы. Но на самом деле этим занимаются от силы человека четыре, а остальные просто сидят – создают ощущение компании-гиганта. О, я знаю кто я – декор!
Кто-то скажет, что это не для меня, а принципиальные вообще будут проклинать, но здесь крутятся большие деньги. Быть может, вы не правильно прочитали, поэтому повторюсь – большие деньги.
А самое интересное, что здесь почти одни женщины. Начиная уборщицами – заканчивая теми же менеджерами. Из мужчин я знаю только себя, соседа по креслу – Роба Питерсона, охранника у главного входа и владельца компании – Рики Мэнсона.
А этот Мэнсон тот еще тип: живет в центре города, вся его родня занимает высокие должности в его же компании. Кстати, раньше в компании было намного больше мужчин. Мэнсон увольняет всех тех, кто хоть немного позарится на его дочь. Благо, я вовремя это понял и смог сохранить свое рабочее кресло.
Я тут как-то упомянул моего старика Бена. Да, я живу с ним в пригороде. Я лишился родителей еще в детстве. Вернее, когда был подростком. И поэтому всю жизнь воспитывался добрым словом своего дяди. Трудно сказать, подростком ли я был тогда, но трагедия отчетливо сохранилась в моей тогда еще юношеской памяти. Всякий раз, когда я вспоминаю те картины, мне становится не по себе. Но я-то знаю, что родители хорошо живут на том свете, и успокаиваюсь.
Было прекрасное солнечное утро. Не помню, зачем мы тогда поехали к Бену, но с нами была тетя Марта (жена Бена). Отца звали Гарольд, а маму Сибила. Проезжая закусочную «Сосиски Вилли», мы остановились, чтобы перекусить. О да, мы любили поесть!
В те ужасные минуты наша машина была единственной на стоянке. А из закусочной выбежало четыре человека: трое в темных чулках на голове, а последний, не скрывая своего лица, с длинными кудрявыми волосами – скорее всего, был их предводителем. Преступники размахивали пистолетами, что-то кричали. Знаете, показалось, они нас ждали – ведь из закусочной они так ничего и не вынесли.
Нас и бандитов разделяло с полсотни шагов. Стоило им выбежать, как не прошло и пяти секунд, они начали по нам стрелять.
Выстрелы были точными – отца и мать убили сразу. Их тела так и остались лежать возле машины вплоть до приезда полиции и скорой помощи.
Мне же повезло. Тетушка схватила меня, и мы побежали вон от автомобиля. Она была чуть позади меня, и я слышал, как пули глухими звуками вбивались в ее тело. Раз, два, три и Марта упала прямо на меня. Выстрелы прекратились.
С тех пор я жил под попечительством дяди Бена. Он восполнял мне отца; следил за тем, чтобы я не связался с дурными компаниями. И ведь у него неплохо получалось. Однако, не смотря на всё это, я так и остался избалованным ребенком – у меня уже на протяжении многих лет сохраняется изнемогающая приверженность: я хочу видеть сны.
Насчет снов. Я ходил к психологам и даже обращался за помощью к гипнозу. Ничего не помогало. Смешно то, что я просто не мог поддаться гипнозу. Я просто физически не мог использовать даже такой шанс. А может быть, я просто не такой как все? Глупый или, наоборот, гений. Но скорее всего «глупый»: у меня до сих пор нет любимой женщины.
У меня есть дом и деньги, но ни меня, ни я никого не могу полюбить. Быть может, я не должен говорить об этом так. Ведь с любовью не играют. Но все женщины кажутся мне какими-то странными. В них ничего нет. Ну конечно, такого не скажешь о Саре. Это та самая дочь Мэнсона. Она красива, но у меня нет к ней ни чувств… ничего нет. Но тут даже не наши чувства с ней важны. У меня с ней вообще все противоречиво должно быть. Не она должна проявлять ко мне чувства, а ее папаша. Думаю, тут все понятно. Казалось бы, столько женщин в компании, но не один образ не может навечно закрепиться в моем сознании.
Сегодня директор проведет очередное собрание, а также представит нам новую сотрудницу. Да! Это очередная сотрудница! Никто из мужчин, кроме меня и Роба, не может прислониться к этой денежной жиле. Ах, да, еще и охранник, но там деньги не льются так, как здесь.
– Я хочу представить вам новую сотрудницу, – сидя в конце, у самого окна, овального стола, произнес Рики Мэнсон, – Эмбер Левандовски будет частью