Название сборника, выбранное нами по заглавию одной из статей, – «Ситуационисты и новые формы действия в политике и искусстве» – достаточно точно и полно описывает тематику вошедших в него материалов. В нём в хронологическом порядке расположены политические воззвания и открытые письма, тексты о психогеографии и революционном преобразовании городской среды, статьи о принципах нового общества и новой культуры, материалы, посвящённые критике буржуазного общества и буржуазной культуры, основополагающие документы леттристского и ситуационистского движений, прокламации мая 1968‑го – всё то, что устанавливало теоретические основы этих новых действий и фиксировало их практику.
Отдельные тексты уже публиковались на русском ранее, будучи известны с десяток лет (а то и больше), и именно поэтому мы считаем необходимым перевести и издать их повторно. Ситуация с предыдущими опытами перевода социально-политических работ Дебора отлично демонстрируется тем фактом, что в общественном сознании возникла совершенно превратная мысль о крайне запутанном и сложном для понимания языке автора1. Хочется верить, что нам удастся переломить эту тенденцию.
Отобранные нами для перевода и публикации работы, как правило, не носят исключительно архивный, исторический характер, они актуальны в той же мере, в которой капиталистический спектакль современной России соответствует капиталистическому спектаклю Франции пятидесятилетней давности (в строгом смысле – несоизмеримо больше, чем ему соответствовал спектакль брежневского квазисоциализма). В процессе их чтения сложно отделаться от ощущения, что тексты «Больная планета» или «О пожаре в Сен-Лоран-дю-Пон» написаны здесь и сейчас о Волоколамске и Кемерово. Дебор называл «интегрированной» возникшую в конце 1980‑х гг. и затем распространившуюся по всему миру форму спектакля, соединявшую в себе сильные места прежних «социалистической» сосредоточенной и капиталистической рассредоточенной форм спектакля, – хотя в терминах нашего времени её было бы корректно назвать гибридной. Это наш современный спектакль, без нашего мая 68‑го (и пока что даже без малейшего намёка на его возможность).
Степан Михайленко
Статьи и декларации 1952–1985
Конференция в Обервилье
1. Принятие принципа большинства. В случае если большинства достигнуть невозможно, следует возобновить дискуссию на новых основаниях, которые могли бы привести к формированию большинства.
Принцип использования имён большинством.
2. Овладение критикой искусства и конкретных достижений в нём.
То, что предстоит совершить, заключается в преодолении искусства.
3. Запрет всякому члену Леттристского интернационала защищать регрессивную мораль, точные критерии которой предстоит разработать.
4. Предельная осмотрительность в презентациях личных произведений, которые могли бы затронуть ЛИ.
– Исключение ipso facto1 за любое участие в деятельности группировки Изу2, даже если это было совершено из соображений защиты ЛИ.
– Исключение любого, опубликовавшего под своим именем коммерческое произведение.
В качестве окончательного расчёта3.
Обервилье, 7 декабря 1952
Жан-Луи Бро4, Серж Берна5, Ги-Эрнест Дебор, Жиль Ж. Вольман6
Манифест
Леттристская провокация – способ времяпрепровождения. Ни в чём ином революционная мысль не присутствует. За неимением ничего лучшего мы продолжаем наши скандалы в тесном мирке мёртвой литературы. Естественно, для того чтобы заявить о себе, мы пишем манифесты. Бесцеремонность – прекрасная вещь. Наши желания были обманчивы и обречены на гибель. Неизменная молодёжь, как говорится. Недели проходят подобно прямой линии. Наши встречи бессистемны и наши ненадёжные связи затеряются за хрупкой защитой слов. Земля крутится как ни в чём не бывало. Короче, условия человеческого существования нам не нравятся. Мы распрощались с Изу, который верил в необходимость оставлять следы. Всё, что служит консервации, помогает работе полиции. Поскольку мы знаем, что все существующие идеи и поведенческие модели несостоятельны. Современное общество делится на леттристов и на полицейских стукачей, среди которых самый известный – Андре Бретон. Нет нигилистов, есть лишь импотенты. Нам запрещено почти всё. Растление несовершеннолетних и употребление наркотиков преследуются по закону, как и в целом все наши действия по преодолению пустоты. Многие из наших товарищей сидят за воровство. Мы восстаём против наказаний, наложенных на людей, осознавших, что работать совершенно необязательно. Мы отвергаем диалог. Человеческие отношения должны быть основаны на страсти, если не на терроре1.
Сара Абуаф2, Серж Берна, П.‑Ж. Берле3,