– Ну, Вер… – раскраснелась Уля и вдруг перевела тему. – Смотри! Крутись там, рассматривай… как тебе?
Я поднялась и повертелась перед зеркалом. На корпоратив решено было идти Афродитой. И наряд простой, и персонаж самый, что ни на есть, любвеобильный.
– Класс! – вынесла я вердикт. – Только прическу мне сделай… ну, такую, в греческом стиле.
На мне красовалось длинное платье в обозначенной тематике. Белое, с голубовато-зеленым отливом. Оно должно было символизировать выход из морской пены.
– Да все соорудим! – заверила меня Уля и принялась колдовать над моими волосами под очередные рассказы про Ларионова.
К офису решено было ехать на такси, потому что Афродиту (как вы поняли, это я) и Фиону из Шрека (ну, а это, конечно же, Ульяна) в метро я представляла плохо.
– О-ла-ла! И ему не холодно? – хихикнула Уля, когда мы выходили из машины.
Я посмотрела туда, куда глазела подруга. Из крутой тачки, припарковавшейся поодаль, как раз выходил какой-то золотистый мужик. Торс оголен, за спиной – крылья. Вместо штанов – что-то похожее на юбку по колено. На лице полумаска, как и у остальных.
Последний атрибут меня очень забавлял. Например, Зинаиду Львовну хоть за высоким забором спрячь, не узнать ее будет невозможно. Не говоря уже о полумаске…
– О! Красникова! Это же тематика, как у тебя! – восхитилась Ульяна. – Слушай, а кто это может быть? Видела, какой мускулистый? А ноги? Знаешь, что? Я обожаю красивые мужские ноги!
Подруга тараторила без умолку. И о том, что не только мужчины любят стройные женские конечности. И о том, что не смогла узнать в этом Аполлоне хоть кого-то из наших сотрудников.
– Ульяна, хватит! – взмолилась я, беря подругу под локоть и надевая на лицо свою полумаску.
Мы направились к зданию офиса. Я тоже гадала, кто же это такой золотистый прибыл на корпоратив, но была не настолько увлечена этим занятием, как Ульяна.
– Ладно, Вер… Увидим, чем дело кончится, – сказала подруга, когда мы поднимались в лифте, и в словах ее мне почудилось какое-то предостережение.
Впрочем, я быстро откинула его прочь, когда оказалась в водовороте праздника. Как позже оказалось – зря.
– Афродита? – раздался возле уха приятный мужской баритон, когда я, заскучав, присела на диван с бокалом прохладительного. – А я ваш спутник, вы знали?
Я усмехнулась. Хороший подкат, жаль только – настолько прямой. Я предпочитала более изящные варианты.
Но когда обернулась, вдруг с удивлением поняла, что это тот самый золотистый неизвестный Аполлон. Хотя, нет! Никакой не Аполлон, ведь крыльев у последнего явно быть не должно.
– Эрос, – представился незнакомец, присаживаясь напротив. – Бог любви и любовного же влечения. И ваш безотлучный спутник.
– Вот как? – вскинула я бровь, всматриваясь в черты лица Эроса, все сплошь в золотой краске.
Кто бы это мог быть? Василий Перепелкин? Нет, вряд ли. У Васи не настолько красивая фигура. Витя Лопухов? Тоже мимо. Он брюнет, а это блондин. Да и непохож вроде ни на кого, кто первым приходил в голову, когда думала о сотрудниках офиса.
– Да. Так и есть, – кивнул он. – А еще я – олицетворение продолжения жизни на Земле.
– Уууу, дайте угадаю. Википедия? – поинтересовалась я беззлобно.
Эрос рассмеялся.
– Точно. Вы меня раскусили, Афродита. И может, перейдем на ты?
– Вот так сразу? – деланно удивилась я.
– Я твой спутник. Безотлучный, как ты помнишь. Так что это судьба…
– Как интересно!
Нет, как раз интересно было мне совсем не это. Я гадала, кто же этот самый Эрос, и никак – ну никак! – не находила ответа на этот вопрос. Нужно будет ретироваться к Ульяне. Пусть посмотрит со стороны и выдаст хоть пару предположений.
– Очень интересно, – согласился бог любви, после чего пересел ко мне. – Выпьем? Можно даже на брудершафт.
– Ты предпочитаешь делать все так быстро? – улыбнулась я, когда Эрос вложил в мою руку бокал.
– Да. Беру от жизни все и сразу, – кивнул он и не успела я сделать хоть что-то, как наши руки переплелись.
– До дна! – объявил Эрос, и мы осушили бокалы.
Я знала, что следует за этим, но никак не ожидала, что бог любви будет настолько быстрым! Отставив бокал на столик, он обхватил мое лицо руками и впился в губы совсем не целомудренным поцелуем!
– Господи! –