– Всем привет! Все готовы? Просыпайтесь! Hola, amigos!1
Когда преподаватель испанского языка сказала слово “Привет”, меня почти дернуло током. Я испытал в одно мгновение множество колких иголок на всем теле. То, как она произнесла знакомыми нотами в голосе это же слово, но только на испанском, свело меня с ума одномоментно.
В электрических дебрях интернет-соединения ее голос был очень живой. Он звучно заполнял все пространство кабинета мерными волнами. В гудящей душной пустоте со множеством дел, планов, бумаг, подписей и печатей он нежно скользил, огибая все углы, плавно журчал как весенний ручеек. Голос девушки проникал до глубины моей души, буквально выворачивая позабытые до ныне чувства. Страстно царапая, доводя до мелкой дрожи, он согревал своим дыханием мое тело.
В каждой капли чувственного сопрано я слышал томные вибрации. Любая новая фраза, произнесенная учительницей, покоряла все больше, особенно когда она певуче выразительно растягивала слова. Мое мужское естество незамедлительно отзывалось на это понятной реакцией и выступившим ледяным потом на позвоночнике. Самый тонкий музыкальный инструмент проникал в мою жизнь с одурманивающей благодатью, разливая по клеткам затерянные эмоции.
В таком состоянии я остался в кабинете руководителя до конца сеанса, вслушиваясь в каждое иностранное слово. Я был почти загипнотизирован и не реагировал на вопрошающий взгляд начальника.
– Амиго, ты где летаешь? – произнес он уже после окончания урока.
– С каких пор ты учишь испанский? И, собственно, зачем?
– Ну а кто мне с упоением рассказывал об Испании, танцах и знойных женщинах, которые там живут? Не помнишь?
– Было такое, ты прав. Но только когда это было!
– Вот именно! Ты совсем раскис. Изменился. Куда исчез тот танцор?
– Ты ведь знаешь причину.
– Развод всегда тяжелое бремя.
– Я все время думаю, неужели супруга всегда была такая? Ее никогда и ничего не интересовало.
– А при чем тут она?! Что мешало тебе заниматься танцами с партнершей?
– Вынос мозга. Только это. Мне проще было забыть про все свои увлечения, чем вечно оправдываться. Да и…
– Хорошо. Твой довод мне понятен. Сказать, по секрету? – он придвинулся поближе. – Меня не прельщает этот язык, и никаких особых нот, которые могли запасть мне в душу, в нем нет. Но девушка! Учитель испанского… Красотка! Невозможно оторваться. Вижу, что и ты впечатлился…
– Честно говоря, она напомнила мне кое-кого.
– Тогда хорошо, что ты не был на прошлом занятии, иначе бы услышал, как она трепетно рассказывает о своем базилике! А это просто невообразимо!
– Базилике? – я удивленно выпучил глаза и улыбнулся.
– Это ее увлечение. Она выращивает пряные травы на окне.
– Довольно мило.
– Но я об этом супруге не рассказываю. Насколько ты знаешь, мы не разводимся. Не нужно ей знать, для чего на самом деле мне скайп. Я повторяю для себя как мантру… что я-я учу-у язы-ык. И знаешь, она не поддержала тебя с разводом! Сказала, что ты маешься ерундой! Мол, кризис среднего возраста! И это в тридцать-то?
– Да-да. Ты все сказал за меня, – я развел руки в стороны. – Я бы тоже с удовольствием поучил язык. Можно?
– Что ты хочешь этим сказать?! – он нахмурил брови и несколько со злостью неодобрительно покачал головой. – Ты заинтересовался девушкой?
– Будь спокоен! Языком! Я буду сидеть вдали от компьютера и, как говорится, вникать в уроки. Но твоя реакция удивляет! Ты не влюбился?
– А вот это уже не твоего ума дело! Хочешь учить – учи. Каждый день во время обеда.
– Слушай, это ты для учительницы рубашки стал надевать?
– Как догадался? – масляный взгляд выдавал в нем бабника. – Она говорит, что только идеально сидящая белая сорочка на мужчине способна вызвать в женщине страсть. А вслед этому и желание узнать, что у него под ней. И “еще!” “Еще!”
– Ещ-ще? – я неожиданно для себя заикнулся. – Ну что ж! – я ощутил, как лоб покрылся испариной. – Будь осторожен! – все с той же улыбкой проронил я, выходя из кабинета. – Интернет способен быстро влюбить в человека. Ты и не заметишь, как потеряешь голову. Тем более если девушка так красива.
– Ладно-ладно! Я обойдусь без советов друга!
До конца рабочего дня я не отпускал из головы голос учительницы испанского языка и образ красотки, о котором мой друг говорил целых сорок секунд, вырывая из себя обрывистыми ошметками прелестные определения, несвойственные ему ранее. Меня с бешеной скоростью парализовывал страх увидеть учительницу, опасаясь, что она и есть девушка из моего прошлого, после общения с которой я поставил жирный крест на интернет-знакомствах.
Я занимался рабочими делами, но на языке вертелись