Несколько дней на боннском супчике, зеленых яблочках и кефире хорошо повлияли на объемы, которые срочно требовалось подкорректировать, но вот на характере моем это, без сомнения, полезное, но уже порядком опостылевшее меню сказалось крайне отрицательно. Голодная женщина – злая женщина!
Вся семья по струночке ходила, лишний раз боясь меня спровоцировать. Ладно, не вся: сестра время от времени взбрыкивала и требовала «свободу попугаям», то есть домочадцам, которых нервировала моя вкусная и здоровая еда даже больше, чем меня.
Чертово свидание! Чертово платье! А-а-а… чертовы блинчики!
Просидеть за закрытой дверью, тренируя силу воли (и захлебываясь слюной), я смогла минут двадцать (героиня!), после чего с видом оголодавшего зомби, узревшего вожделенную цель, выползла на кухню и… со вздохом плюхнулась на табурет, укоризненно уставившись на бабу Беню.
Окопавшись в своей комнате, будто в неприступной крепости, я и не заметила, что она приехала. Думала, это мама у плиты с утра пораньше колдует в попытке наставить свихнувшееся чадо на путь истинный или, на худой конец, сестричка меня дразнит, а оказалось, бабушка в гости пожаловала. И спускать на незадачливую повариху всех собак как-то резко расхотелось.
– Привет, Юлек! Я вам с Ритусей тут блинчиков напекла, – радостно сообщила она, по-видимому, знать не зная о моем страстном желании похудеть к пятнице.
– Ба-а-а… – простонала я, переводя полный обожания взгляд с нее на стопку блинов, возвышавшуюся на широком блюде. Все как на подбор: тоненькие, нежненькие, аппетитные-э-э!
– С малиновым сиропом, – подмигнула мне искусительница, прекрасно осведомленная о моих пристрастиях.
– Это нечестно! – взвыла я. – У меня личная жизнь разрушится… – Я громко сглотнула, пряча руки в карманы широких, точно парашюты, шорт, чтобы не сцапать на чистых рефлексах то, что цапать не следовало. – Из-за твоих блинов!
– Блинами личную жизнь не испортишь, Юль, – со знанием дела сообщила бабуля, виртуозно переворачивая на сковородке очередное «солнышко». В свои семьдесят пять она выглядела лет на двадцать моложе, была бодрой, подтянутой и очень обаятельной женщиной, назвать старушкой которую язык не поворачивался. А еще они с дедом недавно золотую свадьбу отпраздновали, что придавало особый вес ее словам. – Если мужик не любит тебя такой, какая ты есть, значит, к бесам такого мужика.
Ага! Выходит, про мою экстремальную диету она все-таки в курсе. И кто ее тогда пригласил? Мама, папа, сестра? Вычислю заговорщика – неделю в качестве наказания им овощной супчик варить буду… без приправ! Огромными кастрюлями!
Пока я обдумывала план кулинарной мести, бабушка продолжала меня учить уму-разуму:
– Ишь чего удумала! Голодом себя морить из-за какой-то свиданки.
– Не из-за какой-то, а из-за судьбоносной, – буркнула я, вяло защищаясь. – Три месяца этого респектабельного кобеля выгуливала и к команде «нельзя» приучала. Судя по намекам, он не просто проникся, но и колечко обручальное купил, чтобы стало наконец «можно», а вы… эх. Семья, называется! Никакой моральной поддержки.
– А без платья, пошитого на глисту с подиума, он тебя замуж, значит, не возьмет? – поддела меня она, окинув насмешливым взглядом мое домашнее одеяние. Я даже немного смутилась, но тут же снова приосанилась, мол, мой дом – мои правила, в чем хочу – в том и хожу. Да и кто меня тут, кроме близких, видит в растянутой майке с амбициозной надписью «Я совершенство!», в шортах чуть выше колен, в домашних тапочках и бигуди. – Красивая же девка! – польстила мне баба Беня. На самом деле звали ее Бьянкой, но мы с сестрой, когда пешком под стол ходили, могли выговорить только «Беня», так прозвище и прижилось. – Фигурка ладная: талия тонкая, бедра крутые, а грудь – мечта любого мужика!
– Не любого. Артур засматривается на тощих.
– Ну и дурак!
Я пожала плечами, не оспаривая и не соглашаясь. Дурак – не дурак, а кавалер перспективный.
– Юлечка, душа моя… поверь бабкиному опыту, не надо тебе никаких новомодных диет!
– Надо! – Я снова сглотнула, подарив блинам тоскливый взгляд. И чего, спрашивается, сижу тут как законченная мазохистка? Шла бы обратно в комнату веб-дизайн «допиливать». – Артур спит и видит, чтобы я в ресторан явилась в этом чертовом платье. Любит, когда все идеально. В его понимании идеально, не в моем.
– Попахивает тиранией! – фыркнула бабушка, на что я, подумав, кивнула. Потом еще подумала, и еще… после чего плюнула на муки совести и заявила, пододвигая к себе вкусняшки:
– И правда попахивает. А, ладно! Долой деспотов! Да здравствуют блинчики! Твои, ба!
– Правильный выбор! – похвалила меня кудесница, выкладывая на стол и чистую посуду, и обещанный сироп, и свежезаваренный чай с мятой тоже. Все как я люблю.
Хана диете!
Смазав несколько блинчиков