К сожалению, после выхода в 2009 году «итогового» тома «Стихотворений», подготовленных А. Богословским и Е. Менегальдо, у читателей могло возникнуть ошибочное представление о том, что поиск в архивах завершён и теперь стали доступными все его стихи. В это объёмное, но поспешно выстроенное и содержащее массу неточностей собрание не вошли как почти весь наш предыдущий сборник «Орфей в аду», так и нынешняя книга.
И после настоящего издания, представляющего десятки вновь обнаруженных текстов, точку в обнародовании поэтического труда Поплавского ставить преждевременно. У него остались и совсем неизвестные стихи, и ещё такие, которые знакомы лишь приблизительно, верные или последние или лучшие варианты которых до сих пор никто, кроме работавших с его бумагами, не видел. И даже многое из того, что издано, не прошло пока серьёзную текстологическую проверку. В одном из приложений к нашему сборнику публикуются некоторые более точные версии текстов, включённых в разные годы в разные издания, в том числе и «гилейские».
Вряд ли вызовет возражение та мысль, что самые яркие и характерные для Поплавского вещи при его жизни напечатаны не были. Но я позволю себе сказать нечто более резкое. Я уверен, что лишь недавнее открытие архивов поэта позволило наконец-то увидеть ценнейшее в его творчестве – многие годы стыдливо уступавшее плодам калечащих условий беженской «культурной политики», вышедшим из-под его пера. А встречающимся сегодня высокомерным невниманием к его живым и необычным стихам мы во многом обязаны как распространённому читательскому заблуждению, что «всё сто́ящее» из «той эпохи» уже хорошо известно, так и замешательству критиков и специалистов, столкнувшихся с очевидной невозможностью отнести его, как они привыкли поступать, к чётко определённому идейному и литературному «лагерю». Такие «поэты неизвестного направления» всегда остаются напоследок.
С. К.
Стихотворения
1. «Какой-то рок играет с нами…»
Ставшая родной мне Русь.
Какой-то рок играет с нами
Смотри я облетел полмира
И вновь пророческими снами
Мне снится хладная Пальмира
И среди сборищ молча я
Мечтой лелею предков берег
Где днесь всё та же толчея
И врозь текут Нева и Терек
Родимое столпотворенье.
Как было тысячу годов
Там каждый умереть готов
И потрясать столпы творенья.
Но все сдаются и живут
Детей растят и деньги копят
И слыша как ветра ревут
Семейные камины топят.
Откуда ж это? Впряжена
Давно разбойничья лошадка,
Культура строгая жена
Сидит причёсанная гладко,
Какой-то рок играет с нами,
Смотри! я облетел полмира
И вновь пророческими снами
Мне снится хладная Пальмира.
2. «Небытие чудесная страна…»
Небытие чудесная страна
Чьих нет границ на атласах бесплодных
К тебе плыву я по реке вина
Средь собеседников своих бесплотных
Река течёт сквозь чёрные дома
Сквозь улицы и дымные трактиры
Куда бездомных загнала зима
Сквозь все углы и все чертоги мира
Смежаются усталые глаза
Горячее покоя ищет тело
Смеркаются людские голоса
И руки сонно падают без дела
Что там за жизнью в сумраке блестящем?
Но почему так сладко отступая
Закрыть глаза. Как хорошеет спящий
И от него стихает боль тупая
3. «Как сумасшедший часовщик…»
Как сумасшедший часовщик
Моя душа в любви гнездится
Небесный свод колёс звездится
Блистает крышки гладкий щит
Маячит анкер вверх и вниз
Как острый