Но длится это недолго, потому что публичные приступы веселья не в его привычке. Открыв багажник внедорожника, Томмазо обеспокоенно что-то ищет.
– Вот черт! У меня даже нет сменной одежды, – он оборачивается к Линде. – Обычно у меня всегда с собой запасная рубашка. Но ничего страшного, это не проблема, – продолжает он, но видно, что он все-таки озабочен.
Открыв дверцу со стороны пассажира, он жестом просит Линду подойти.
– Прошу, – предлагает он сесть.
Линда быстро хватает из кабриолета курточку и сумку и через секунду запрыгивает во внедорожник. Томмазо достает из багажника чехол, надевает его на водительское кресло и садится за руль. Ему некомфортно в мокрой одежде. По спине, затылку, до самых кончиков волос как будто бегают мурашки.
Он оборачивается к Линде и спрашивает:
– Итак, куда мы едем? – И Томмазо протягивает руку к экрану навигатора.
– Мы поедем, – заявляет Линда. – Но при одном условии.
– То есть?
Томмазо смотрит на нее удивленно.
– Прекрати мне «выкать».
Томмазо улыбается, но видно, что ему неловко.
– Хорошо, хм… – протягивает он, пытаясь вспомнить ее имя.
– Линда, – поспешно вставляет она. – Меня зовут Линда.
– Точно! – восклицает он, поднося руку к виску, не скрывая досады. – Прости. Обычно я сразу запоминаю имена. Не знаю, что со мной, но сейчас очень сложный период, и я немного рассеян. – Затем он отводит взгляд и заводит двигатель. – Ты права, давай на «ты».
Линда показывает ему дорогу:
– Километров шесть по прямой, потом на развилке повернешь, но я тебе скажу, как доедем.
– Отлично. Как прикажешь, – отвечает он, включая коробку передач.
Линда погружается в кресло и вдыхает аромат роскошного салона из тончайшей кожи «Оксфорд»: сиденья цвета верблюжьей шкуры, простеганные двойной строчкой, белая приборная панель со вставками из дерева и металла.
– Какую музыку предпочитаешь? – сразу же спрашивает Томмазо. Дисплей бортового компьютера загорается желтым светом, и появляется надпись «музыка».
– Хмм… посмотрим, удастся ли тебе меня удивить. Выбери сам, – предлагает Линда.
Томмазо начинает листать длиннющий плейлист до буквы «С», и Линда с ужасом видит лишь классические произведения.
– «Coldplay» подойдут?
– Да, мне они нравятся, – быстро отзывается Линда, облегченно переводя дух. Она такого не ожидала.
Салон наполняется нотами «Paradise». Томмазо, не дожидаясь, пока она попросит, прибавляет громкость. Линде это приятно, она улыбается и начинает подпевать, опережая Coldplay. Поглядывает на Томмазо, чтобы не дать застать себя врасплох: он сосредоточен, взгляд устремлен на дорогу.
У него элегантный профиль, белая кожа, ухоженные светлые, чуть вьющиеся волосы, гладко выбрит, на правой щеке, на уровне нижней губы – маленькая родинка. Можно сказать, он – образец классической,