Ох, как же больно. Будто в сердце воткнули сразу тысячи кинжалов! Я так любила его. Да и сейчас люблю, а он… он… Из глаз снова потекли слёзы, которые я пыталась прятать, но они были сильнее и напористее моей воли. Хлюпнув носом, я быстро вытерла бегущие слёзы и в глаза ударили яркие софиты. И когда мы успели подойти к сцене? Я оглянулась. Кроме меня и моей сопровождающей за небольшими кулисами никого не было. А вот на сцене стояла небольшая трибуна, за которой находился щуплый лысый мужичок и что-то, активно жестикулируя, рассказывал гостям.
Господи, как же страшно! Я ещё раз оглянулась, ища глазами какой-нибудь выход, дверь, хотя бы маленькую щёлочку, через которую я могла бы протиснуться как мышка, и сбежать из этого ада. Я бы ни за что не упустила свой шанс.
– Уважаемые господа, а вот и наш долгожданный лот, который мы так долго ждали! – прогремел мужской голос, а меня всю словно парализовало, и я остановилась.
Сзади в спину меня толкала женщина, что-то говоря мне на ухо, но я её не слышала. Если убегу – догонят, а если что-то выкину на публику, то Богдан пообещал, что не оставит в живых. Здесь даже и выбрать-то нечего, всё равно один итог. А если мне попробовать сбежать от того, кто купит меня? Точно! Меня ведь поведут на улицу, и будет же такой момент, когда я останусь одна? Конечно, будет. Если нет сейчас шанса сбежать, то нужно немного выждать. Где-то глубоко в душе затеплилась маленькая надежда на то, что ещё не всё потеряно.
– Иди дурочка, хуже ведь будет! – услышала я голос своей сопровождающей и дрожащими ногами шагнула на сцену.
Меня всю трясло как в лихорадке. Через силу сделала ещё один шаг и ещё один и оказалась в центре маленькой сцены. Свет прожектора мгновенно ослепил меня и из глаз побежали слёзы. Проморгавшись, я осмотрелась. Передо мной в центре зала сидело около двадцати мужчин, которым на вид было не меньше пятидесяти. Вот и куда им девственница? Скажите мне? Господи, да у них у самих внуки моего возраста, а им молодуху подавай! Кажется, мир сошёл с ума.
В горле запершило и появился тошнотворный комок, а в глаза ударили картинки, как надо мной пыхтит один из этих отожравшихся свиней и…
Лиля, успокойся, не надумывай себе лишнего! Ты сбежишь, и никто не успеет тебя тронуть. Только бы до дома добежать, к отцу.
Смотря на весь этот богатый и зажравшийся сброд пузатых мужиков, я заметила одного, который сидел в углу и пытался спрятаться за всеми этими «широкими» спинами, заплывшими жиром. И лучше бы я его не видела. Потому что у меня началась очередная истерика. Руки заходили ходуном, ноги стали ватными, а дыхание вообще остановилось. Слёзы пошли из глаз и все предостережения моего мужа и его угрозы вылетели из головы. В углу, на самом дальнем ряду, сидел мой отчим. Мой отец, который приторно улыбался, смотря на меня. Его довольное лицо светилось в полутёмном зале.
Боль. Разочарование. Страх. Ненависть. Злость. Бессилие. Кажется, я сейчас