– Я могу что-нибудь для тебя сделать? – спросил Олег.
Ничто не дрогнуло, не изменилось, но Олег ощутил, как тяжелый взгляд из-под опущенных век уперся в него с силой брошенного дротика, явственно пробежал по лицу, проник вовнутрь, так же беспрепятственно ушел. Ничто не шелохнулось, а голос прозвучал как будто прямо в пещере:
– Ребенок…
– Я? – удивился Олег.
– Ребенок… – повторил голос, в нем прозвучало слабое удивление. – А уже старик… Много же тебе выпало…
Голос утих, Олег ощутил, что на миг очнувшийся исполин снова уходит в свое забытье, заговорил торопливо:
– Великий!.. Я пришел к тебе как твой сын в далеком потомстве. Неужели ты не поможешь детям своим?.. Я не знаю, что делать! Мы побили, порушили, свергли, растоптали, сожгли, уничтожили… Но что строить? Ломать – ума не надо, а что дальше?
От отчаяния задрожали губы. Исполин явно уходит из жизни, из жизни, которую не принимает, которая, судя по его затворничеству в этой пещере, пошла совсем не так, как он хотел, и, судя по всему, уже не в состоянии что-то изменить, повернуть, выправить. Олег чувствовал, как угасает в древнем герое сознание, затем словно бы вспыхнула слабая искорка, и он ощутил ответ:
– Тебе двадцать… ну, чуть больше весен… и уже ищешь, как… строить?
– Да! – выкрикнул Олег. – Да!
В блеклом голосе, бесцветном, как рожденная в пещерах рыба, прозвучало слабое удивление или же Олегу так почудилось:
– Мне… чтобы понять… понадобилось семьсот лет…
Олег отшатнулся:
– У меня нет столько времени! Время проходит…
– Не время проходит… – прошелестело едва слышно, – проходим мы.
Олег сделал мысленное усилие – такие слова мудрости надо запоминать, чтобы понять позже. Он сказал просительно:
– Нас было трое… сильных и… нет, просто сильных. И когда надо было ломать, то лучше нас, наверное, на свете не было. Ломать просто, тут все одинаковые. А строить…
Исполин прошептал с горечью:
– Это мне знакомо.
Олег поперхнулся, он вспомнил, что строил этот велет с двумя братьями и каким страшным ударом для всех это закончилось. Для них троих… да и для всего людства, ибо эти трое и дали начало главным народам на белом свете.
– Нас тоже было трое, – признался он. – Мы не братья, мы… невры.
Ему почудилось, что веки гиганта слегка вздрогнули.
– Невры?
Шепот стал чуть громче. Олег сказал торопливо:
– Да, невры. К которым ты пришел в Гиперборее.
– Вы… все еще… есть?
– Не как народ, – признался Олег. – После великой битвы… невров почти не осталось. Основной удар приняли они… А кто выжил после тяжких ран, остался среди тех племен, где лечили. Я невр, как и мои друзья, с которыми мы выдрали меч из руки, занесенной над новым Яйцом. Когда надо было рушить врага, мы дрались плечо в плечо, но когда пришло время строить… мы видим грядущий мир по-разному.