Олети осеклась и вновь отвела глаза не выдержав тяжелого, осуждающего взгляда Идаши. Он понимал, что по-своему Олети Марика была права, но он не мог сохранять невозмутимый вид, когда та, таким образом отзывалась о женщине, которую он столь страстно любил. И не важно, что между этими двумя случился разлад. Ему не хотелось злиться на Олети, ведь та была его другом, наверное, одной из немногих, кто у него остался, если не считать Байнса, хотя их дружба с Олети была более крепкой и долгой. Но даже ей он не мог позволить так отзываться о Карише и уж тем более называть ее поступок предательством. Она просто не имела права так говорить, но как бы ему ни хотелось сказать сейчас об этом Олети он молчал, боясь, что если заговорит, то выскажет сгоряча слишком много поспешных и возможно несправедливых по отношению к Олети слов и тем самым разрушит их многолетнюю дружбу. Но Идаши выдавало лицо и Олети похоже прекрасно читала по нему, что тот сейчас думает.
– Прости меня Идаши, – извиняющимся тоном прошептала она. – Я не должна была так говорить о ней, ведь ее больше нет с нами. Я вижу, ты все еще любишь ее. Даже по прошествии стольких лет с ее…
Она осеклась и замолчала, не в силах поднять взор и посмотреть Идаши в глаза.
– Давай просто не будем об этом Олети, – он постарался, чтобы его голос не прозвучал грубо. – Карише мертва и говорить о том, как она поступала в той или иной ситуации и что делала по отношению к другим людям не имеет смысла. Ее больше нет, и чтобы там между вами не произошло, оно исчезло вместе с ее смертью, Олети.
– Идаши, я…, – попыталась заговорить Вторая Говорящая, но он не дал ей продолжить.
– За день до того, как она, – он сделал короткую паузу собираясь с духом, – как она решилась покинуть этот мир, Карише сказала, что прощает тебя. Не думаю, что эти слова предназначались именно мне. Знаешь в последние дни она была погружена в свои мысли и часто разговаривала сама собой, но это ее признания я слышал лично. Я не знаю, что разрушило вашу дружбу, да и не хочу знать, но в одном я уверен точно, она простила тебя Олети и ты тоже должна простить ее.
Олети Марика вскинула голову и округлившимися глазами, в которых на мгновение промелькнуло негодование, смешанное с удивлением, воззрилась на Идаши. Правда длилось это совсем недолго. Ее взгляд потух, и она вновь опустила глаза.
– Я простила ее, – тихо сказала она. – Простила ее в тот самый момент, когда узнала, что сделали с ней эти…, – она осеклась и громко втянула в легкие воздух. Шумно выдохнув, она, не поднимая глаз, заговорила вновь: – За несколько дней до того, как ты объявил, что оставляешь свое место в Высшем совете