Введение. Сороть
Сороть – речка узкая и быстрая.
Против течения далеко не уплывешь. А по течению – унесет, только держись.
Поэтому плавают в Сороти философски: полчаса гребешь против течения, а все на том же месте. Десять метров вперед – подвиг для профессионалов.
Одно из самых широких и удобных мест для купания – под мостом, что виден от Тригорского, со скамьи Онегина, через поля.
Сквозь ступени лестницы, ведущей от моста к Сороти, прорастает дикий шиповник. Спускаясь, видишь, что там, где каменные опоры моста – впятеро выше человеческого роста – крепятся снизу к полотну дороги, ласточки налепили гроздья гнезд. Веселые птицы со свистом ныряют в них, промельком бликуя белыми грудками в речной воде, среди отражений медленных облаков.
Мост дает тень, в которой видно, как в стремнине Сороти шныряют мальки, умудряясь плыть и по, и против течения. Впрочем, вдоль берега течение слабеет, полоща листья кувшинок и прибрежные водоросли.
За ними в прибрежном ивняке деловито крякают невидимые утки.
Ты садишься на бревно, щурясь на блики солнца в реке, затихаешь – и большая оранжевая бабочка доверительно садится на голую коленку, довершая идиллию жаркого дня.
Когда она удовлетворится исследованием и улетит, можно идти купаться – чтобы в ближайшие полчаса активно грести против течения, не двигаясь с места. Чтоб философски созерцать ласточкины промельки у гнезд и торжественный ход облаков вдалеке.
Впрочем, нет, это еще не все.
Над мостом, в небесной вышине почти видимый самолет медленно прорезает белый след, завершая гармоническую композицию в рамке из опор и полотна моста.
А между самолетом и тобой кружит ястреб, вдумчиво надзирая над просторами поместья Александра Сергеевича, где я вежливо гощу тринадцатое лето. Каждый раз тихонько удивляясь тому, почему это мне здесь по-прежнему интересно.
Ливень
Дождь в Пушкинских горах – это обычно ливень.
Утром может быть обманчиво солнечно и жарко, и я звоню подруге – мол, приеду в гости к ней в коттедж, что в паре километров от поселка.
Приезжай после обеда, а то такая жара – я вся вареная, просто ужас, говорит она.
А у меня уже тучки в небе – какая жара? Но и правда, в квартире у меня душно.
Занимая себя до отъезда, я готовлю обед, включаю телевизор и выбираю из видеотеки подходящий к моим текущим размышлениям фильм – чтобы подтолкнуть творческий дух.
СВЧ быстро сдает мне горячую тарелку курицы с картошкой, я несу все это в комнату под ТВ – и наконец слышу с небес угрожающее погромыхивание. Включаясь в реальность, соображаю, что это уже не первый сигнал «к бою». Я сажусь есть, и снова отвлекаюсь на ТВ – авось, пронесет.
Гроза с пониманием относится к моим планам, и лишь когда я доедаю, в окна косо и яростно ударяет ливневая волна.
Началось!
Вода бьет сквозь сетки на окнах так, что подоконник около них в момент заливается водой. Я переставляю фрамуги щелью вверх в комнате и бегу в кухню – там тоже потоп и большая деревянная икейская чаша на окне налита ливнем уже на треть.
Я переменяю положение кухонной фрамуги и с наслаждением смотрю, как гроза снаружи отмывает до скрипа мои окна. А я все думала – пора помыть. Видать, и вправду пора – с размахом, от души.
В этот момент во всей квартире гаснет свет. Я бегу к счетчику – он включен, в коридор – тоже все ок. Я щелкаю там и тут – никаких перемен. Звоню соседям – звонок не играет – и тут до меня доходит, что отключился весь дом.
Я звоню в ЖКХ, они говорят – у нас тоже света нет, но чего ж вы хотите от нас? ЖКХ здесь отвечает только за квартплату, а за обслуживание, включая электричество, отвечает ЖКО. Сидящие на двух разных этажах конторы делают вид, что живут в разных мирах, все очень по-советски.
Но в ЖКО я не перезваниваю – если весь поселок во тьме, электриков поднимут без меня. У меня нет тут городского телефона, и я звоню с мобильного. Это дорого, поэтому я экономлю в надежде на силу местного народного гнева.
Окна в квартире вымыты уже дочиста, и ливень становится вертикальным.
Я в ответ открываю окна настежь, чтобы наполнить озоном комнаты, душные от настоявшейся в них предгрозовой утренней мари.
Сверху, пыша на меня искрами, грохочет молния, а под ней ливень надраивает до блеска зеленые, незрелые яблоки в саду. Яблок много, и ливень старается не на шутку.
Листья яблонь аккомпанируют