Недавно Галина впустила в дом квартирантов, и они полностью соответствовали описанным выше критериям Галины: мужу было около 40 лет, девушке – на вид лет 25. И хотя оба супруга были в наколках от ушей до копчика – это не смутило Галину, и она доверилась своей интуиции: уж очень пара была вежливая и симпатичная- в золотых цепочках и фиксах у мужчины на передних зубах.
– Ты знаешь,– изложила она свою новость подруге Вальке на работе,– квартирантов пустила, а теперь переживаю. На первый взгляд вроде нормальные, но как то странно себя ведут. А теперь вот думаю, – зря…
– Договор-то заключила? Как бы не кинули!
– В том-то и дело, что нет, -дура…даже паспорта забыла спросить, когда квартплату за полгода вперед дали. Уже неделю живут, теперь не выгонишь. Представились супругами, а колец нет, да и обращаются друг к другу не рыбка и котик, а Рыла и Клякса.
– Господи! Клички, что-ли? Этого еще не хватало! Судимые! А кто из них «Рыла», кто- «Клякса»?
– Ну, он «Рыла», а она «Клякса»!.. Он хотя и доходяга с виду, но вежливый и работящий, не отказывает что по хозяйству «прибить-принести». Володей звать. Ее Ленкой. Даже не знаю, что их связывает, не подходят как-то они друг другу; опять же- и в возрасте разница большая.
– Смотри, как бы не обворовали, эти джентельмены удачи… Украл, выпил, в тюрьму..,– Фильм «Джентельмены удачи» был любимым фильмом Вали,– Это их и связывает. Смотри, подруга!
– Да не-ет. Не должны они обворовать, -чо они, дураки, что ли воровать у хозяйки. Я же их запомнила. Побояться.
– Думают, лохушку нашли…
– Вот от его мадам – да. Мне кажется, от нее ждать хорошего не придется, какая-то сама себе на уме. Не разговорчивая, и какая-то странная, смотрит на тебя как-то странно, кажется, что мимо смотрит, куда то за спину.
– Она не того? – покрутила у виска Валя.
– У каждого свои тараканы в голове. А у Лены какие тараканы- одному богу известно. Узнаешь-офигеешь, наверное… А может и ревнует ко мне.. Хотя никакого повода я не подавала, вроде. Хотя-было бы кого ревновать.. не в моем он вкусе совсем, дохлый и жопа с кулачок… Хотя, подруга, в нем что-то есть,– «на безрыбье и рак рыба», – пошутила Галя, и Валя поняла, что Галя так шутит, и поддержала подругу смехом, потому, что знала, что Галя не какая-то там потаскушка, а вовсе не Галя, а Галия, с чистокровными татарскими корнями, а по заверениям Гали- татарки – самые добропорядочные и благовоспитанные девушки, а конкретно она такая добропорядочная потому, что мать гоняла ее с прутьями по родной деревне, а отец грозился перестрелять всех ее ухажёров, видимо из рогатки, потому что охотником никогда не был… Галя рассмеялась за компанию с Валькой, и сделала заключение,– «главное, чтобы эта Ленка не была дебилкой, и не ткнула в бок ножечком при случае».
Но все опасения Галины насчет квартирантов с каждым днем казались все напрасными: в доме ничего не пропадало, Вовка-Рыла, несмотря на всю свою нездоровое телосложение, старался казаться на удивление работящим и деятельным: за 2 месяца столярным клеем склеил все скрипучие табуретки и стулья в доме, вставил недостающее в зале оконную форточку, и утеплил входную дверь; в огороде сам вызвался вскопать грядки для рассады, и задобрил хозяйку зековской искусно вырезанной шкатулкой собственного исполнения. Но Галина продолжала между делом выпытывать у Вовы информацию.
Из общения с ним она узнала, что тот «чалился целых 6 лет» на восьмерке за сбыт наркоты, и «откинулся» только полгода назад; что он как водится, был «не при делах», а сидел по беспределу: сверток с анашой был не у него, а у кореша, но тот его скинул, а «мусора» этот сверток нагло засунули ему прямо в трусы перед понятыми, а понятые, известное дело- сплошь подставные шестерки, и ничего не докажешь. Так и чалился от звонка и до звонка. Вова уверен, что адвокат тоже продажный попался, «падла»,– бабки срубил по полной, «условку» обещал, а сам даже на последнее заседание не пришел, «паскуда».
Когда Галина, проникнувшись рассказами и трудолюбием Вовы, предложила ему рюмку самогона, Вова решил рассказать и про Лену. А у Ленки жизнь была тоже не сахар. Ленка своего отца не знала, а жила с матерью, сестренкой и отчимом. А в 9 лет она потеряла и сон и покой. Когда после совместных пьяных посиделок мать отключалась, – отчим начинал к ней приставать: заходил в спальню, в трусики рукой залазил, трогал везде. Матери она почему-то говорить то-ли боялась, то-ли стыдилась. Так и терпела отчима, с чем даже успела уже свыкнуться: раз взрослый дядя так делает, значит так надо, наверное. А в 11 лет продолжилось тем, что отчим ее изнасиловал. Тогда матери дома не было по каким-то причинам. А отчим воспользовался моментом. Когда все это каким-то образом открылось, и пошла всеобщая огласка, школа, милиция, – отчима отправили в тюрьму «на червонец», мать лишили родительских прав, а Ленку определили в детский дом. Так Ленка и жила в детдоме. А потом в 17 лет и сама села, – на 5 годиков за драку.
Галина,