Стоять на парапете крыши гостиницы «Украина» было зябко и холодно: кругом веяло глубокой осенью. Небо сковали седые грузные тучи, угрюмо глазеющие вниз. Настойчиво моросил дождь, под аккомпанемент северного порывистого ветра. С голых деревьев обрывались увядшие бледно-жёлтые листья.
«Да уж, ну и погода! Просто идеальный фон для суицида», – подумал Сергей, смотря вниз на вечернюю площадь «Майдана Незалежности». И в тоже время, умирать никак не хотелось. Яркие огоньки неоновых реклам, разбросанные на фешенебельных зданиях, магнетической силой заставляли любоваться вечерним Киевом. Гул машин, столичная суета горожан, беззаботные тусовки молодёжи – всё это было таким привычным, таким знакомым и родным… На Крещатике внизу энергично пульсировала жизнь, а наверху стоял он, подобно фантому с одним удручающим намерением: оборвать все связи с внешним миром. В такие минуты любому человеку захочется подытожить свой жизненный путь, вспомнить светлые, счастливые деньки детства, юности и одновременно с этим задать себе откровенные вопросы: «Почему моя жизнь пошла наперекосяк?», «Что я в ней упустил такое важное, что какая-то неведомая сила толкает меня в бездну ночи?»
Очень похожие мысли лезли в голову Сергея Калиновского, симпатичного смуглого брюнета тридцатилетнего возраста, известного журналиста, работающего в престижной киевском таблоиде.
«Есть ли у меня веская причина продолжать жизнь? Карьера? Да, ну, её к чёрту! Она отняла у меня столько сил и здоровья, что меня от неё уже тошнит. Может быть поиск истины? Ну, кому сегодня нужна эта истина, эта veritas? (На латыни истина – Авт.). Можно ли найти правду, например, в политике? Абсурд! В экономике? Тем более абсурд и нелепость, так как экономика и политика связаны одной нитью. Тогда может быть религия будет моей соломинкой в борьбе за жизнь?.. Сомневаюсь… Ещё на студенческой скамье я понял, что эта тема подобна тёмному бескрайнему лесу из которого никогда не выберешься. Самое ценное и дорогое у человека может быть только искренняя и неподдельная любовь. Долгих восемь лет я верил, что оно так и есть. Я лелеял и обожествлял своё счастье, свою любовь – Марину. Она всегда была моим ангелом хранителем, моей музой. Она, именно она и никто больше верила, что я могу состояться как профессиональный журналист, что мои статьи смогут разбудить спящий разум даже малообразованного человека. Целых восемь лет она была мне матерью, сестрой, другом и, наконец, верной любящей женой. С ней мы пережили студенческую бедность и мой успешный карьерный рост. Но почему всё пошло по наклонной, когда она устроилась на работу в рекламное агентство „Афиша“? Да, конечно, у неё появилась солидная зарплата, руководящая должность, только во всём этом поспособствовали мои связи и знакомства. А какая мне в конечном итоге благодарность? Большие рога!!! Возможно, кто-то бы мне посоветовал, что это нужно как-то пережить: мол, явление это временное, и рано или поздно, жена всё равно вернётся в семью. Я бы таким советчикам очень жёстко ответил – всё это полная чухня и блеф!.. Уже около года я свою супругу вижу дома очень редко. А когда она приходит глубокой ночью в нашу квартиру, от неё пахнет алкоголем, сигаретами и чужими мужскими духами. Фу, как это противно и омерзительно!.. Нет, я так больше не могу. С меня хватит… Прощай моя несчастная любовь; прощай моя Марина! Я устал в этой жизни от всего…»
В это мгновение тело журналиста Сергея Калиновского напряглось и уже было приготовилось к отчаянному прыжку в бездну ночного города, как его обоняние резко уловило вблизи себя запах дыма сигарет.
«Запах никотина!? И здесь? Но откуда?» – замельтешили мысли в его отчаянном разуме.
Осторожно спрыгнув с железного парапета, он осмотрелся вокруг и, к своему удивлению, никого не увидел. «Целых семь лет я не курил, хотя соблазны бывали, и часто, – стал вновь размышлять на эту тему Сергей, – особенно в редакции, где каждый второй – курильщик. А при таких обстоятельствах, как сейчас, я бы не отказался от одной, всего одной, выкуренной сигареты…»
Ещё раз внимательно оглянувшись вокруг себя и убедившись, что кроме него на птероне нет ни души, журналист почесал от нервного перевозбуждения свой затылок и вполголоса пробубнил себе под нос: «Глюки, точно глюки… А всё от чего? От эмоционального перевозбуждения!..» Не успев договорить эти слова, Сергей отчётливо и громко услышал посторонний кашель: «Кхе… кхе… кх-е-е, гм-м…»
На это раз у него уже исчезли все сомнения, что на самом вверху элитной гостиницы «Украина» он находится один. И не напрасно… Действительно, перед его взором возникли чёткие очертания человека в чёрной одеже с горящей сигаретой в руках. Образ перед его глазами появился так быстро и молниеносно, что создалось впечатление, будто бы фигура вышла из-за какой-то ширмы. Шаг за шагом, незнакомый субъект плавно приближался к Сергею и на расстоянии в несколько метров резко остановился. В блике вечернего города перед журналистом стоял высокий элегантный мужчина зрелого возраста, на вид сорока-сорока пяти лет, одетый практически во всё чёрное: длинный плащ, брюки, туфли шляпу. По стилю фасона одежда была похожа от «Valentino». Черты лица у незнакомца