Разозлило это лекаря. Нельзя было пациентам, в больнице лежащим, втягивать в легкие свои дым ядовитый, всюду в палатах, лекарствами пропахшими, таблички с сигаретой зачеркнутой висели. Да вот кто-то смокал пары расслабляющие.
Принюхался лекарь нахмурившийся и понял, что пахло ими их туалета из женского. И решил он подождать за дверью зала белотроного, но не суждено ему было дождаться. Позвала его сестра по делам рабочим.
И как только скрылись они с ней в коридоре, к лаборатории ведущем, вышла из дамской комнаты княжна с носом проколотым. Положила она пачку сигарет в карман кофты своей свободной и поспешила в противоположном направлении, к палатам, где царевны да королевы хворали. Так уж вышло, что в одной из этих палат было ложе, которое она занимала.
– Тебя, милочка, медсестра искала? – сообщила ей королева, что у окна лежала.
Нужно было той медсестре выдать ей комплект белья постельного. В общем, княжна в больницу только ложилась с на аппендицит подозрением. Пришлось ей сдавать в очередной раз анализы, а потом ждать лекаря лечащего. И вот так получилось, что тем лекарем был тот, что за дверью в туалет ждал ее.
Ощупал он живот ее плоский, потом расспросил о характере боли и поставил диагноз окончательный. Короче, должны были прооперировать ее уже тем же вечером.
Тем же временем было еще утро. Солнышко светило за окошком, птички пели, с юга прилетевшие. Весна царила вне стен больницы областной, где на ложе далеко не мягком княжне терпеть тошноту приходилось. А от королевы, что у окна лежала, и след простыл, выписали ее. Вся палата теперь была в распоряжении княжны, которой до дамской комнаты влом топать было, а вдохнуть дыма ядовитого хотелось. И подошла княжна к окну, открыла скрипучую форточку, зажгла сигарету тонкую и высунулась на улицу, чтобы в палате табаком не пахло.
– Лепота, – думала она, глядя на парк, что через дорогу располагался.
Но долго видами зелеными наслаждаться не пришлось, послышались шаги за дверью скорые. И пришлось княжне от сигареты недокуренной избавиться срочно, успела она его выплюнуть и за секунды считанные до ложа своего добраться до момента того, как медсестра в палату вошла. Вошла, но обед жирный и желанный не принесла.
– Все ли у вас в порядке? – спросила она вежливо.
– Да, в порядке, – подтвердила княжна, про тошноту забыв.
Это медсестра услышать и желала. И услышала и удалилась в свои покои сестринские. Осталась княжна одна снова, и снова ее взгляд усталый на окно уставился. Закурить снова захотелось ей, но как только приподнялась она с ложа своего, в палату ее пожаловал лекарь ее лечащий.
Был он явно в дурном настроении, на княжну посмотрел осуждающе. Видел он, как она дым ядовитый вдыхала, в окно голову высунув. Начались упреки да нотации, что перешли в лекцию на языке врачебном о вреде дыма дымного, никотина никотинного. Так и прошли часы долгие до операции на аппендиците. Так гудел мозг княгини, что рада была она после слов лекаря наркозу дурманящему.
Погрузилась в сон глубокий она, да так выспалась в нем, что следующей ночью уснуть все никак не могла. Да и курить хотелось, но в окно дым ядовитый нельзя было выдыхать. Было видно в него покои, в которых лекарь ее лечащий карты больничные заполнял. Но все равно подошла княжна к окну да вздохнула тяжело, свет горел в кабинете лекарском, точно не стоило рисковать.
Вот только не желала упрямо дева спать ложиться и соблюдать рекомендации врачебные, и отправилась она в зал белотронный, продолжая желать вдохнуть дыма ядовитого. Вышла из палаты своей она с пачкой почти пустой и проследовала по коридору темному, в котором промелькнул внезапно халат белый сестры медицинской. И пришлось княжне спрятаться от нее, ибо нарушала она режим постельный.
Не вышло в белотронном зале дымом ядовитым подышать, но и в палату свою княжна не собиралась. Свернула она в другую сторону и оказалась у лестнице, на которой поднялась на этаж третий, где обнаружила место тихое у окна широкого.
– Чтоб открылось оно окаянное, – подумала княжна, за ручку дернув.
Распахнулась форточка со скрипом, высунулась она в него и зажгла сигарету долгожданную. Дым ядовитый расслабил ее, спать захотелось сразу же. Но наркоз, как ни крути, в этом деле был все равно эффективнее. Но все равно заснула княжна на ложе больничном.
Следующее же утро началось с нотаций врачебных, унюхал ее лекарь лечащий аромат табачный. Снова лекцию долгую читать начал. И сложно было сказать, сколько бы она продлилась, если бы сестре медицинской не потребовалась помощь его врачебная. Покинул он палату княжны, оставив одну ее наедине со своими мыслями. Но тут пришло на телефон сообщение от подруги ее, феи диковинной.
Прилетела подруга ее в часы посещения с пакетом явств, которые княжне были любы. Да вот только нельзя было после операции ей колбас жирных да фри картофеля, выгнала сестра медицинская фею вместе с пакетом заветным по приказу лекаря обозленного. Но летела фея только до этажа первого, где оставила пакет заветный за горшком цветочным и написала об этом княжне