– Почему бы тебе не рассказать, что случилось? – сказал Доминик.
Гриффин вздохнул и приступил к рассказу. Пока он говорил, вошел Фелпс с кофейником и чашками на подносе. Вслед за ним в комнате появилась Мэдлин. Она молча налила мужчинам кофе, взяла из рук Доминика ребенка и устроилась на кушетке в дальнем углу комнаты. Гриффин в это время как раз дошел до записки и кольца. Когда Доминик вопросительно поднял брови, Гриффин достал из кармана кольцо и отдал ему.
Доминик поднес кольцо к свету.
– «Не дразните волка». Звучит угрожающе, – сказал он и присмотрелся внимательнее. – Фамильный герб. Вроде бы даже королевский.
– Может быть, итальянский? – спросил Гриффин.
– Да, вероятно, одна из побочных ветвей Габсбургов. По крайней мере мне так кажется. Но больше я ничего сказать не могу. Необходимо покопаться в бумагах. Могу я взять кольцо с собой?
Гриффин кивнул, и Доминик убрал кольцо в карман.
– А о какой записке шла речь?
Гриффин передал листок, который Доминик аккуратно разложил на коленях. Хватило одного взгляда на записку, и его поведение изменилось. Лишь мгновение назад он лениво сидел на удобном стуле, вытянув длинные ноги к камину, а теперь резко выпрямился, схватил записку и поднес ее к глазам. Поза стала напряженной, на лице отразилось потрясение.
– Что случилось? – удивился Гриффин.
Доминик поднял взгляд, и Гриффин мог бы поклясться, что в них плещется… что это? Страх? Его обычно смуглое лицо побледнело, и на этом фоне зелень глаз стала и вовсе пронзительной.
– Никто не видел лица женщины, приславшей эту записку? Даже мальчишка-посыльный? – хрипло спросил он.
Гриффин насторожился. Он видел Доминика обозленным, язвительным, встревоженным и разочарованным, но никогда таким напряженным и сбитым с толку. Инстинктивно он тоже напрягся.
– Нет. Она скрывала лицо под густой вуалью.
– Боже правый, – пробормотал Доминик. – Ты сможешь найти мальчишку, если понадобится?
– Да. Нет. Не знаю. Я велел ему прийти, если он когда-нибудь увидит даму еще раз. Если надо, я могу послать Фелпса на поиски.
Казалось, Доминик ничего не слышит. Он поднес руку к лицу, словно намереваясь почесать подбородок, но потом снова вернул ее на колени и сжал кулак. Он смотрел куда-то мимо Гриффина, казалось, заглядывал в страшную бездну. Гриффина было трудно вывести из равновесия, но Доминик легко справился с этой задачей. Он всегда полагался на Доминика, никогда не задаваясь вопросом почему, и его непонятное возбуждение взволновало Гриффина больше, чем тот был готов признать.
Он взял пустой стакан Доминика, налил туда на три пальца коньяка и вложил стакан в его руку. Мэдлин, не сводившая участливых глаз с Доминика, начала было вставать, но Гриффин жестом приказал ей оставаться на месте.
– Что бы ни было, это наверняка поможет, – сказал он.
Доминик