Я взяла фотографии в руки, перелистнула несколько штук и невольно вздрогнула. Да! Зрелище явно не для слабонервных. Я судорожно сглотнула, ощутив тошноту, подошедшую к горлу, и отодвинула фотографии от себя. Николай Иванович не отрывал от меня внимательный взгляд.
– Впечатляет?
Я нацепила на лицо непроницаемую маску и пожала плечами.
– Каждый день в Москве совершаются сотни убийств или даже тысячи. А это произошло полгода назад. И что? Мало ли ублюдков в столице!
– Согласен. Но месяц назад недалеко от клуба, в парке убили еще одну девушку, тоже стриптизершу из этого клуба. И что интересно, на груди у нее вырезаны те же самые буквы «FFF».
Я удивленно подняла брови.
– Серия? Вы думаете, это маньяк?
Николай Иванович кивнул.
– Думаю, да. И он как-то связан с этим клубом, либо завсегдатай, либо работает там. Но это еще не все. Ты полистай фотографии, Лада, полистай. Увидишь третью жертву. Эта девочка – дочка моего друга. Девушку нашли недалеко от ее дома, в подворотне, неделю назад, – Николай Иванович задумчиво курил уже третью сигарету и сверлил меня взглядом. – Теперь ты понимаешь, что я должен добраться до истины? Поможешь?
– Журналистское расследование? – осторожно уточнила я, еще не зная точно, что мне предложит босс, а предвкушение большого серьезного дела уже замаячило на горизонте. И мои глаза загорелись азартом.
– Да! – он кивнул и резко потушил недокуренную сигарету. – И главная роль отводится тебе, Лада. Ты ведь у нас пока не в штате? Тебя никто толком и не знает. Закончишь расследование, возьму на постоянную работу, не дожидаясь твоего вожделенного диплома. Ты на каком курсе, на третьем или на четвертом?
– На третьем, – вздохнула я.
– Ну вот! – обрадовался Николай Иванович. – К окончанию университета ты уже будешь матерой журналисткой. А теперь к делу, – он понизил голос. – Ты должна устроиться работать в Пилигрим. Официанткой, стриптизершей не предлагаю, знаю, не согласишься, – он усмехнулся, оглядывая меня с ног до головы оценивающим взглядом. – Ох и красивая ты девка, Ладка! Сколько тебе лет, двадцать? Я надеюсь, ты уже не «чертова» девственница? Говори сразу, иначе не пошлю тебя. Это ночной клуб. Девственницам там делать нечего.
– Николай Иванович! – возмущенно пискнула я, заливаясь густым румянцем. – Вы мне предлагаете журналистское расследование или занятие древнейшей профессией? Я уже давно совершеннолетняя и могу за себя постоять. Конечно же, я согласна. Это такое интересное дело! Мы обязательно докопаемся до истины.
Николай Иванович молча смотрел на меня. Брови сдвинуты, губы поджаты.
– Дело опасное, Лада. Но если мы раскрутим его – это будет сенсация! Ты устроишься туда официанткой, и будь очень осторожна. Я беру грех на душу, отправляя тебя туда.
– А вы уверены, что меня возьмут? – с сомнением поинтересовалась я. – Клуб популярный, от желающих, наверное, отбоя нет?
– Возьмут, – уверенно пообещал Николай Иванович, – я уже договорился. – Завтра пойдешь на собеседование, найдешь управляющего – Педенко Александра Юрьевича. Когда-то я оказал услугу владельцу этого заведения – Грише Кресту, он не забыл. Скажешь, что моя племянница, и тебе очень нужна работа. Наблюдай, запоминай. Но ни во что не лезь. Это может быть опасно. Усекла?
Я кивнула.
– Окей! Все будет нормально, Николай Иванович.
Он одобряюще улыбнулся.
– Давай, Ольшанская, дерзай! Я в тебя верю. Хоть ты и молодая, но борзая, я это сразу заметил. Ты дашь фору матерым журналюгам. Есть в тебе что-то такое… У нас, у журналистов это называется «чуйкой».
Глава 2. Артем
Я неторопливо зашел в приемную моего родного дяди – Григория Николаевича Крестовского. Я давно не был здесь, с тех пор, как мы с ним «побили горшки». Не захотел я заниматься криминальным бизнесом, который вели дядя Гриша и мой погибший отец. Я предпочел остаться ни с чем. Я начинал с нуля. Сказать, что мне было тяжело, значит, ничего не сказать. Но я ни разу не обратился к дяде за помощью, не взял его «грязных денег», крутился, как «вошь на гребешке», но на поклон не пошел. А он ждал. Я уверен, приди я к нему, он простил бы мне все, даже мою пафосную речь о «руках по локоть в крови», о «кровавых деньгах» и тому подобному. Хоть и заявил он тогда, что знать меня больше не желает, что я теперь не Крестовский, а просто однофамилиц. Но я доказал, что я Крестовский. Мы не виделись несколько лет. Теперь у меня вполне