Мужчина остановился в конце коридора и открыл передо мной массивную дверь:
– Проходи.
– Почему вы обращаетесь ко мне на «ты»? – обернулась, зайдя в комнату. Судя по обстановке, это был или кабинет, или небольшая библиотека.
Вопрос, учитывая мое нынешнее положение, казался несколько глупым, но очень уж сильно резало слух подобное «тыканье».
– Мастер считает, что все люди равны. Он выказывает особое уважение лишь королеве. Да и то только потому, что это может вызвать проблемы, – Андо, уже знакомый мне противный чумазый паренек, ждал нас, сидя в одном из кресел. Сейчас он выглядел вполне чистым, даже симпатичным. Курносый нос, веснушки, торчащий вихор на макушке и ясные голубые очи. Голубые и наглые – смотрел этот щенок на меня с нескрываемым вызовом.
– Ясно. Тогда и я не буду церемониться. Ты, – посмотрела на хозяина кабинета, молча наблюдавшего за нашим разговором, – куда сядешь?
Парнишка ахнул, прикрыв рот рукой:
– Как ты смеешь так разговаривать с Мастером?!
– Я просто приняла правила игры, – пожав плечами, я села в понравившееся темно-синее кресло и тут же в нем утонула. Мелкая и худая, как воробушек. Так говорил дедушка.
– Андо, – уронил мужчина, проходя и садясь в кресло за столом. И этого единственного слова хватило, чтобы его ученик замолчал. Правда, взгляды на меня недоросль все равно бросал злющие, а один раз даже сложил из пальцев какой-то замысловатый жест, чем-то напоминающий фигу.
– Катарина, – начал блондин, глядя почему-то не на меня, а на свои сложенные домиком пальцы. Красивые, длинные, с ровными овальными ногтями. Каюсь – всегда обращаю на мужские руки особое внимание.
– Катя, – машинально поправила я, начиная нервничать. Чувствую: то, что скажет мне этот белобрысый незнакомец, мне не понравится.
– А полное имя? – поднял глаза мужчина. При свете дня он выглядел немного иначе, чем в темноте подвала. Лицо усталое, под глазами синева, меж нахмуренных бровей залегла глубокая морщина. А ведь он совсем еще не старый, максимум лет тридцать.
– Екатерина. А тебя как зовут? Мастер ты для своего ученичка, – я с удовольствием вернула пареньку злобный взгляд, – а я бы предпочла использовать настоящее имя.
Хозяин кабинета помолчал, а потом тяжело вздохнул:
– Можешь называть меня Максимилианом, – Андо в своем кресле дернулся и громко скрипнул зубами, но мужчина даже глазом не моргнул, – Екатерина, я вынужден попросить у тебя прощения.
– Проси, – усмехнулась, закидывая ногу на ногу. Всегда начинаю вести себя странно и дерзко, когда сильно нервничаю, и ничего поделать с этим не могу!
Где-то сбоку захлебнулся возмущением один вихрастый недоросль.
– Прошу прощения, – слабая улыбка приподняла уголок бледных губ.
– Не прощаю, – на этих словах Андо и вовсе сдавленно забулькал в своем кресле, – как можно простить за проступок,