Сегодня все прошло как по нотам. В 18.45 Объект поднялся на крышу офисного центра. Там, на площадке, ждал вертолет, который должен был доставить его в Барселону на футбольный матч со столичным «Реалом». Шикарный матч, но посмотреть его было не суждено. В своем деле Иван был гроссмейстером.
Сейчас они летели на этом вертолете над морем вдоль побережья. Маленькие курортные городки отделяли друг от друга скалистые уступы с древними сторожевыми башнями и крепостными стенами.
Ивану нравился итальянский Leonardo AW109. Скоростной и маневренный а, главное, с хорошим автопилотом, которым он скоро собирался воспользоваться.
– Хочешь, я расскажу, что будет дальше? – неожиданно спросил Владислав Садовский, который и был сегодня тем самым Объектом. Он сидел рядом с Иваном в пассажирском кресле. Успокоившись и, казалось, даже смирившись с происходящим, он, прищурясь, смотрел на ярко‑красное заходящее за морской горизонт солнце. На руках, опущенных между коленями, были наручники. – Ты снизишься насколько это возможно. Включишь автопилот. Вытолкнешь меня и выпрыгнешь сам, – спокойным голосом, как будто речь шла не о нем, произнес он. – Через несколько километров вертолет упадет, загорится и утонет. А нас здесь тихо подберут и поднимут на какой‑нибудь ваш гражданский грузовой корабль. Меня спрячут на дне трюма в специальном отсеке для перевозки незаконного груза, где я просижу до самого Питера или Калининграда. По приезду тебе дадут премию, а на праздничном вечере 20 декабря, может, и медаль к празднику, а меня… в лучшем случае ждет мордовский лагерь.
– А в худшем? – машинально спросил Иван.
– А в худшем – инсульт или падение с кровати головой о каменный пол тюремной камеры.
– Вы случайно не из нашей Конторы? – удивился Иван его хорошей осведомленности.
– Даже не знаю. Наша, ваша ‒ сейчас не определишь. Но зарплату я когда‑то получал в том же окошке, где и ты сейчас.
–А теперь где‑то предложили зарплату побольше?
– Никто мне ничего не предлагал. Я уехал, когда меня вместе со страной выбросили на помойку. Сделал здесь бизнес с нуля. Выполнял кое‑какие задания… Но теперь, похоже, мой бизнес приглянулся кому‑то на родине. Вот поэтому тебя и прислали.
– С чего вы так решили? У вас есть доказательства или так… слова?
– Какие еще могут быть доказательства? Ты же, наверное, новости смотришь? Умному все и так ясно, а дураку… Контора давно уже не занимается безопасностью страны, а лишь участвует во всяких финансовых разборках.
– Что же вы не спрятались получше, если все так хорошо знаете?
– Не таракан я, по щелям прятаться, – усмехнулся Владислав Садовский.
– То есть вы в 91‑ом году из Конторы ушли? – спросил Иван, думая о чем‑то своем. – А кто у вас тогда был начальником?
– Командиры и начальники у меня были разные, но в Краснознаменном институте КГБ СССР я с твоим отцом, Сашей Ясеневым, сидел за одной партой.
Иван чуть не потерял управление вертолетом.
– Откуда… Кто вам сказал? – он растерялся, все в голове смешалось. – Меня кто‑то сдал?
– Просто похож очень. И часы Сашкины у тебя на руке. Их нам на выпуск вручали. А браслет к ним нам потом хороший человек делал. Таких браслетов всего два. Там на замке изнутри имя выгравировано. Чтобы не перепутать.
Иван принял решение почти мгновенно.
– Плавать умеете? До берега доплывете?
– Нас готовили Берингов пролив под вражеским огнем штурмовать, – будто бы равнодушно ответил Садовский.
– Я сейчас снижусь ‒ прыгайте. Дома скажу, что вы утонули.
Иван расстегнул наручники.
– Ты так просто мне поверил?
– Поверил, – спокойно ответил Иван, снижая скорость. – Не тяните. Скоро корабль.
– Такое доверие дороже жизни стоит… Встретимся… – Садовский резко отодвинул дверь и, оттолкнувшись от подножки, прыгнул в воду.
Через несколько минут, повернув за береговую скалу, Иван увидел большой траулер и высланный с него катер. Он включил автопилот и выпрыгнул.
Глава 1
С высокого уступа он первым увидел, как в залив вошли касатки. Три черных высоких плавника быстро приближались к берегу, где у самой кромки воды столпились молодые императорские пингвины, еще не поменявшие свой серый пух на красивую черно‑белую раскраску. Среди них был его сын, который родился всего два месяца назад. Он закричал что было силы, пытаясь предупредить детей о приближающейся опасности, но крик получился странным, не таким громким, как хотелось. К тому же его заглушил рокот разбивающихся о берег волн.
Тогда он спрыгнул с уступа и побежал. На толстых коротких ножках бежать было очень трудно и, главное, очень медленно. Он бросился животом на лед, покрывающий берег до самой воды, и, отталкиваясь мощными крыльями‑плавниками, заскользил к краю залива.
Когда до птенцов оставалось