© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Посвящается Майклу Чабону
Кто бы ни назвал эту планету Венецией, имя он ей подобрал как нельзя лучше. Золотую поверхность рассекали миллионы каналов, так что из космоса она напоминала резную державу вроде тех, что были у монархов древних времен. Облака, в теплое время года собиравшиеся над каналами, лишь подчеркивали геометрическую упорядоченность их узора. Венеция была богатым и полным жизни миром. Сюда стремилось больше космических скитальцев, чем на любую из девяти соседних планет звездной системы Калипсо V. А ведь среди них была и Ур XVII, и Новая Венера – потрясающей красоты мир, ради пейзажей которого многие колонисты были готовы рисковать жизнью.
Как и все населенные миры, Венеция находилась под запретом для гигантских лайнеров МГП и больших межзвездных судов земных служб. К тому же здесь они были бы легкой мишенью для каперов, чьи юркие корабли постоянно кружили возле планеты, подчиняясь порывам изменчивого солнечного ветра.
Двенадцатая Межгалактическая война, в огне которой сгорели целые звездные системы, по общему соглашению не коснулась ряда планет, оставленных в качестве трофеев победителю. Венеция была одной из них. Ее власти строго следили за тем, чтобы на поверхности планеты не возникало конфликтов и войн. Если же они начинались, к месту боевых действий отправлялись огромные боевые баржи под парусами, площадь которых измерялась даже не в метрах, а в километрах в квадрате. В мирное время по воде каналов сновали маленькие быстрые гондолы. Из космоса они казались похожими на огромных жуков, быстро перебирающих длинными членистыми ногами-веслами. Однажды, воспользовавшись обычной неразберихой войны, пират Корнелиус приспособил эти лодки для разбоя. Но вот уже полвека ему не удавалось снова извлечь из них пользу.
Жизнь на Венеции сосредотачивалась вокруг каналов, причудливым узором изрезавших ее поверхность. Она была одной из немногих планет земного типа, которые могли похвастаться естественной, а не рукотворной красотой. Инженеры терраформных корпораций никогда бы такого не придумали. Они поставили себе на службу законы золотого сечения, но превзойти шедевры Природы пока не могли.
В своем грандиозном «Эпиконеоне» пират Корнелиус, известный также под псевдонимом «Голландец», писал:
Корабль, запрягший в парус солнца свет,
Скользит по бране на глазах вселенной,
С презреньем отвергая зов планет
И жаждая лишь пустоты нетленной.
О золотой, нерукотворный шар,
Жемчужными туманами увитый,
Ты – главный мой трофей и страшный дар;
Пока я живу ты под моей защитой.
Но в мире нет другого искушенья,
Что задержало б вечное движенье.
Корабль, упомянутый в стихотворении, называется «Пэйн», и для его капитана нет лучшего парусника во всем пространственно-временном континууме. Когда он стоит на мостике, положив руку на штурвал, гордый и беззаботный, кажется, что они – единое целое.
Паруса наполняет солнечный ветер – поток бесчисленных мерцающих фотонов; трюмы полны диковинных трофеев, добытых в сотнях прекрасных миров. Разношерстная (иногда в прямом смысле) команда «Пэйна» сейчас собралась на палубе, чтобы взглянуть на Венецию. Сложные технологии, украденные пиратами вместе с бесценным грузом, заключили судно в воздушный пузырь, поэтому старинное судно беспрепятственно скользит в космической пустоте. То, что все на борту до сих пор избежали наручников, – заслуга капитана.
«Железнолицым» зовут они, эти существа из плоти и металла, человека в маске Пьеро, выкованной из меди по старинным рисункам. Пират Корнелиус, жестокий поэт и обходительный вор, капитан судна, один вид которого приводит мирных жителей в ужас, взмахом руки отдает приказ к высадке. Его корабль – предмет зависти многих, в равной степени из-за красоты и точности бортовых орудий. Потягаться с ним в открытом космосе способна, пожалуй, только «Памятная Ломбардия» под управлением Хонга Хантера, тоже пирата. Но сейчас, когда судно пересекло верхнюю границу стратосферы, жители планеты должны увидеть, как строго следует его капитан торговым договорам, заключенным Братством. Он идет получить свое – честно и по закону, в полном соответствии с соглашениями, подписанными всеми, кроме мошенника Сервантеса. Сервантес утверждает, что у него есть то единственное, за чем охотится Корнелиус, но ни один из них не признается, о чем именно речь.
Капитан Корнелиус предпочитает оставаться тайной не только для членов своей команды, но и для своих женщин. Приведенные выше стихи, которые должны бы рассказать о нем больше, на деле лишь добавляют загадочности. В самом деле, то, что он ценит красоту превыше чувств, мало говорит о его характере. Всегда в одиночестве, он возвышается на мостике, отдавая краткие команды и не выпуская из зубов палочку черной акульей жвачки. Обедает капитан тоже один либо