– А как моются? В лохани что ли дрызгаться?
– У нас тоже есть пар, но не так. Просто приносят в шатёр горячие камни и льют на них настой базилика. Там нет такой смертельной жары и не бьют тело прутьями. И потом – это только для мужчин, женщинам это не нужно.
Ей ответили сразу несколько голосов:
– Как это женщинам не нужно? Что ж нам, грязными ходить? После бани и дух от тела приятный, да и крепчает оно.
Нина не сдавалась.
– Женщине телесная крепость ни к чему. Нам мягкость и нежность пристала.
Катеринка вскочила, раззадорившись.
– Это такая мягкость, чтоб утром хлопнули, а до вечера колыхалось?
Она скинула с себя покрывало и подскочила к Нине.
– Ну-ка хлопни меня, ну, хлопни.
И не дожидаясь, сама звонко шлёпнула себя по крутому боку. Потом неожиданно сдёрнула простыню с Нины и дала ей основательного шлепка. Все засмеялись. Разница и впрямь была заметна. Фигура у Нины весьма завлекательная: от тонкой талии широко расходились полные бёдра, резко сужавшиеся к круглым коленям, а сверху стройного девичьего стана спелыми плодами томилась пышная грудь. Но от Катеринкиного шлепка колыхание было изрядное.
– Вот так вот, – подбоченилась Катеринка, – а нашу девку хоть по какому месту бей, она вся ядрёная.
– А ты знаешь, что грузинские девушки дороже всех в гаремах ценятся?
– Тю-ю, так ты в гарем собралась? К турку какому-нибудь?
– При чём тут гарем! Надо иметь такое тело, чтобы муж любил. А то будет от тебя утехи на стороне искать.
– А ты думаешь, он твой кисель любить будет?
Девицы разошлись не на шутку, и Катерина Алексеевна поспешила вмешаться:
– Нина, Катя, сядьте, голубушки, кваску попейте. Малиновый здесь особо хорош. А чтобы муж любил, одной телесной приятности мало.
Все лица немедленно повернулись к ней. Уж кто-то, а она знает, как к себе мужчину привязать, говорят, много их у неё было. Да и царь Пётр ровно присушенный, глаз с этой Марты-Катерины не сводит. А она сказала и замолчала, задумавшись о своём. Чей-то голос робко спросил:
– Катерина Алексевна, а что ещё-то нужно?
Та улыбнулась.
– Угождать надо своему повелителю во всяком деле и во всякий час, и днём, а пуще того ночью. Ну да вам, девицам, рано знать про это.
– Вот так всегда, – заныла Катеринка, – всё рано да рано. А потом поздно будет.
Екатерина засмеялась.
– Всё в свой срок узнаете. Давайте одеваться.
И правда, жар из тел уже вышел.
Здесь, вдали от царских глаз, можно было облачиться в удобные русские рубахи и понёвы. Сверху накинули большие пуховые платки, чтоб не простыть, и бегом по ледяной дорожке к дому. Ужин был уже на столе, по-московски обилен. Ох, и накинулись девы на выставленные яства! Сами не думали, что так проголодались. Печёные куры, бараний бок с кашей, уха из налимьих печёнок исчезли в мгновение ока. Только когда до пирогов