Житель у порога. Фрэнсис Брет Гарт

ого чистильщика сапог. Он направился туда, и небрежно поставил ногу на скамейку, ожидая, чтобы чистильщик сделал свое дело. «Это правда, – сказал про себя, но почти вслух, сэр Эдвард, – прикосновение нечистого и отвратительного вредит блестящему и прекрасному – однако, зачем я здесь? Повторяю это спокойно, обдуманно: к чему я здесь? А! Мальчик!» Мальчик поднял голову – его темные итальянские глаза смышлено глядели на философа, одною рукою он откинул назад нависшие на его белый мраморный лоб блестящие вьющиеся волосы, а другою покрыл блестящим лаком Дэя и Мартини сапог баронета, и глубоким, грудным голосом возразил ему: «идеал подчиняется действительности. Проявления ума дают возможность отличать слабоумие, границы которого, однако, я могу определить. Вы восхищаетесь прекрасным, сэр. Вы хотите, чтобы вычистили ваши сапоги. Прекрасное достижимо посредством монеты».

      – А, – сказал сэр Эдвард, задумчиво глядя на неземную красоту мальчика, стоявшего перед ним: – ты говоришь складно. Ты читал Канта?

      Мальчик сильно покраснел. Он вытащил из-под блузы переписанного Канта, и от сильного смущения выронил из-за пазухи на землю несколько других томов. Баронет поднял их.

      – А! – сказал философ, – это что такое? В твоя лета читаешь также «De Senectute» Цицерона? Эпиграммы Марциала, комментарии Цезаря? Ты изучаешь классиков?