Для академического ученого Джеймс обладал необычайно привлекательной внешностью. Он каким-то образом умудрялся оказывать открытое неповиновение старому правилу, утверждавшему, что быть первым в ряду умов, значит быть последним в ряду красавцев. Его голова, набитая серым веществом куда больше средней нормы, тем не менее была увенчана роскошными каштановыми волосами, и даже в тридцать три года его лицо искрилось мальчишеским очарованием. К тому же (как будто всего вышеперечисленного было мало) отец Джеймса, лорд Моузлейн, владел самой лучшей в Англии коллекцией античной скульптуры. Другими словами, из всех мужчин, с кем мне доводилось встречаться, Джеймс был единственным, который куда больше напоминал принца, чем лягушку.
– Диана сегодня выступала с докладом, – сообщила Джеймсу профессор Кент. – И я все еще пытаюсь выудить из нее название темы.
Джеймс лукаво посмотрел на меня:
– Я слышал, все прошло хорошо.
Благодарная за помощь, я рассмеялась и вытерла лоб. Он был мокрый после тренировки, но я понадеялась, что Джеймс примет мой пот за свидетельство недавно принятого душа.
– Вы слишком добры. А у вас какие новости? Получили новые любовные письма с угрозой самоубийства от ваших студенток?
Но тут прозвонил колокол, призывавший на ужин, и все поспешили на выход. Беседа на время прервалась, пока наша маленькая процессия спускалась по лестнице, пересекала под моросящим дождем задний двор и торжественными парами вливалась в главный холл колледжа.
Студенты поднялись со скамей, когда мы прошествовали по проходу к столу, на подиуме в задней части столовой. И когда я уселась наконец на предназначенный мне стул, мне показалось, что все глаза устремлены на меня. Но, скорее всего, все они таращились на Джеймса, который сел справа от меня. В черном костюме он выглядел невероятно красивым и держался весьма непринужденно, напоминая какого-нибудь принца из рода Тюдоров.
– Взбодритесь, старушка! – негромко сказал он, обращаясь ко мне, в то время как официант разливал вино. – Один надежный источник сообщил мне, что ваш доклад был принят на ура.
Я бросила на него полный надежды взгляд. По общему мнению, Джеймс был академической суперзвездой, и один только список его публикаций заставлял большинство его коллег выглядеть жалкими спутниками огромной планеты.
– Но тогда почему никто не сказал…
– Чего, например? – Джеймс с удовольствием принялся за первое блюдо. – Вы же напали на них с толпой потных женщин-воительниц в меховых сапогах и бикини из кольчуги. Ради всего святого, это же академики! Радуйтесь, что там ни у кого сердечного приступа не случилось.
Я захихикала в салфетку:
– Мне бы следовало продемонстрировать им кое-какие слайды. Может, мы бы тогда избавились наконец от профессора Ванденбоша…
– Морган. – Джеймс бросил на меня многозначительный взгляд. – Вы же знаете, что профессору Ванденбошу все