Когда-то у меня здесь висели верёвочные качели, которые могли бы посодействовать побегу, но малыш-дракончик Флосс во время своего последнего визита спалил их дотла, весьма неудачно закашлявшись. Так что, боюсь, преследователи настигнут меня очень скоро (если быть точным – через семь минут и тридцать три секунды).
Мои попытки связаться с облачными драконами посредством перечного дерева успехом не увенчались… Вот я и подумал: черкну-ка тебе пару строк и спрошу, не будешь ли ты так любезна приложить некоторые усилия и спасти меня. А ещё, если не трудно, присмотри за Харольдом, пока меня держат в заложниках. Ему будет немного одиноко без меня. Однако прокормить себя он вполне способен и сам.
Надеюсь, у тебя всё хорошо. Шарлотка опять цветёт, её бутоны всегда напоминают о тебе…
Пора уносить ноги.
Твой друг,
Нолин Самтаймз
«Ой-ой-ой», – подумала Ива, положив свёрнутый в трубочку древесный лист на загромождённый хламом чердачный стол. Сердце её бешено заколотилось.
Послание доставили крайне необычным способом. Ива откликнулась на стук в чердачное окошко – и очутилась нос к носу со сварливым дубом, лицо которого было словно вырезано в стволе. Дерево хмуро сдвинуло толстые ветвистые прутья, служащие ему бровями и, уставившись на неё двумя глазами-сучками, зловеще сжало мрачный рот-трещину. Передавая ей свиток, оно раздражённо и ветрено шумело. Напоследок, пригвоздив её ещё одним свирепым взглядом, прожигающим до самого нутра, дуб тяжело протопал на своё обычное место возле садовой изгороди, оставив за собой желудёвый след – и порядочное количество ругани. В основном насчёт того, как грубо его разбудили – а ведь он только двести лет назад прилёг немного вздремнуть, и вообще он вам не какой-то идиотский почтальон!
Ива даже не догадывалась, что деревья могут двигаться, а тем более браниться и доставлять почту. Но ещё до того как она развернула свиток, возникло сильное подозрение, что всё это как-то связано с Нолином Самтаймзом, сказителем забытого: только он с помощью своего редкого дара мог использовать скрытую магию растений. И всё-таки даже она, Ива Мосс, успевшая привыкнуть ко всяким странностям, должна была признать ситуацию шокирующей.
Однако неожиданный визит удивил не только Иву. Её лучший друг Освин, здорово напоминающий кота, но на самом деле кобольд (это такой вид чудищ), обычно обитающий под кроватью Ивы, при первых же ударах в чердачное окно метнулся в приземистую голубую печь в дальнем углу, откуда теперь доносились его панические вопли.
– О НЕТ! О мойна кошмарна тётушка Осбертруда! КАКОГО плешь ево? – Распространённые присказки кобольды частенько слышали из-под кровати или из других тайных мест и коверкали их просто нещадно.
Не обращая внимания на Освина, что зачастую было наилучшим способом сохранить здравый ум и трезвую память, Ива глубоко вдохнула и попыталась призвать Самтаймза, вырвав его из лап похитителей. Вот если бы только он их назвал! Она изо всех сил сосредоточилась и, крепко зажмурившись, стала мысленно умолять свою магию сработать. Хотя, честно говоря, в последнее время просьбы не помогали.
На лице её появилось натужное выражение, которое заставило Освина захихикать, прикрыв рот зелёной лапой:
– Кайбутта тебе в уборну надоть!
Ива проигнорировала и это. Её сердце бешено колотилось, но, как она ни старалась, руки оставались пусты. Найти друга не получалось.
Досадно, ведь магический талант Ивы заключался в том, что она находила потерянные вещи: ботинки там, носки или вот недавно – день, украденный братьями Уола при помощи заклинания возрастом в тысячу лет. При содействии друзей, включая того самого Нолина Самтаймза и Морег Вейн, самую могущественную ведьму королевства Старфелл, Ива вернула день на место.
Но ей ещё никогда не доводилось находить пропавшего человека. Ближе всего она была от этого, когда несколько лет назад «отыскала» Освина: призвала его из печи в доме соседей, да так с тех пор и не избавилась от находки.
Ива вздохнула и, сдвинув брови, посмотрела прямо на Освина:
– Не важно, как это выглядит. Нолина Самтаймза похитили.
Освин резко выпрямился, взметнув облачко синей угольной пыли. От возмущения шерсть его сменила окраску: цвет лаймового лимонада в одну секунду превратился в яркий тыквенный (один из побочных эффектов кобольдового происхождения). Он заморгал большими, похожими на лампочки глазами, прижав уши к затылку:
– ЧЕГО? Почто его похишшшать?
Ива покачала головой:
– Не знаю. Может, он рассердил кого-то?
Освин дёрнул сутулым плечом: Нолин Самтаймз мог запросто кого-то рассердить.
Впрочем, не со зла. Будучи сказителем забытого (или, говоря