Шаман прислушался к собственному дыханию – его не было. Легкие не вздувались и не опускались, а сердце не отдавало ритмичный такт. Тем не менее Шаману было легко ступать по неровной поверхности берега священной реки. Где-то там его тело отплясывает бешенный танец вокруг костра с бубном наперевес, а изо рта вылетают крики животных, чьи тени уже приходили к нему, и он в священном ритуале изловил их и приручил, дабы сделать их своими помощниками. Шаман дотронулся до своего ожерелья на груди, металлическим треском отпугивающего от хозяина злых духов. Вот форма кролика, его первого помощника, которого он приручил и который помог ему создать свой бубен. Рядом скользит под пальцами олень, чья тень появилась перед крыльцом Шамана, когда тот собирался отправиться в лес на уединение. Олень шел рядом с ним всю дорогу, а по прибытии на выбранное дыханием Шамана место пробыл с ним все дни и ночи, даже наблюдая строгим взором за приготовлением пойманных и убитых хозяином животных, чтобы тот выказывал им должное уважение. Рядом была птица, орел, чью тень Шаман подстрелил из собственноручно изготовленного лука. Птица, которая родила Шамана, вновь вернулась к нему, чтобы оберегать в странствиях по Верхнему миру, который ждало его на вершине старой березы, где птица, в свою очередь, по возвращении домой, свила гнездо. Верхний мир ждал его, но сам Шаман не спешил с посещением этого мира.
Подойдя к Духам, Шаман поприветствовал их глубоким поклоном в каждую сторону света, если таковые здесь вообще имели какое-либо значение. Те в ответ радостно вскинули руки с рюмками грязновато-зеленой жидкости и выпили залпом, после чего сбрызнули остатки на донышке в костер, отчего пламя ядовито позеленело. Один из Духов обратился к Шаману:
– Вновь ты прибыл сюда, в поисках ответов, достопочтенный.
– Я вновь получу изворотливые сказания о том, что было? – неторопливо поинтересовался Шаман.
– Да, но перед этим присядь, посмотри на пламя, оно сегодня говорит особенно ярко.
Шаман присел на бревно, забрав костер в цельный круг и положив рядом мешок с жертвоприношением внутри. Дух справа протянул ему рюмку, предварительно зачерпнув зеленой жидкости из кипящего котла. Шаман принял, глубоко поклонившись. Рюмка оказалась холодной. Немного повертев ее в руках, Шаман выпил кислотную жидкость одним залпом. Ледяная игла прошлась по его внутренностям, но Шаман вызвал жар в теле, смягчивший острый холод. Это было непривычно каждый раз, когда он пил эту жижу, которой наслаждались Духи. Возможно для них это сродни алкоголю – та же дрянь у людей, но пьют не за этим. Тем не менее Шаман ни разу не видел Духов в опьянении, с другой стороны, что можно считать у них дурманом, было загадкой.
– Добротный эликсир, – сострил Шаман, ожидая ответной реакции. Она последовала незамедлительно. Дух слева выставил руку с рюмкой вперед себя и произнес с пафосом:
– Это тебе не амброзия, не жалкое пойло Олимпийцев!
– Тогда что это?
– Это вода из Священной реки, берущей начало у Красных гор.
Пока течет Священная река, течет и само время. Шаман наблюдал однажды, как в озеро плюхнулся сам Плутон, обидевшись на то, что его не признают в качестве планеты. Воды вышли из берегов и потопили некогда спокойное пламя Духов. Искры и шипение взмыли до самого неба, тени оформились и тут же исчезли. Мошкора притихла, так как не могла обнаружить больше Духов, а осветили в наказание Плутона. Последний в гневе искал их, чтобы отомстить или хотя бы заставить тех смилостивиться и отогнать надоедливых комаров. Он их не нашел, зато встретил Марса, который с радостью по договоренности с Плутоном принялся хлопать в ладоши, убивая комаров и проливая на землю море крови. Так почва обрела жизнь, которая начиналась со смерти. Последние искры костра бережно крыли и перенесли под землю, чтобы пламя не угасло окончательно. Так поверхность земли связали с ее ядром, и по сей день дающим всему живому возможность жить.
– О Духи! Пришел я к вам за помощью, ибо только вам под силу обуздать страшную силу злого духа, захватившего