Внук, названный в его честь, не отличался легким нравом. Зато его друг Азат был спокойным и добрым, усмиряя внутренний шторм шестилетнего Артура. На прошлой неделе они закатали первые банки вишневого варенья. Возбужденные и радостные, два друга угостили сладким лакомством своих матерей, прыгая на месте от нетерпения, точно козлята. Рузанна и Наира, неразлучные еще со школьной скамьи, оценили старания сыновей и позволили им самостоятельно добираться до участка, освободив утренние часы для посиделок за чашкой кофе.
Измотанные, но счастливые, дети стали ложиться в положенное время и просыпаться пораньше, чтобы помогать деду. Он уставал с ними, но не хотел признаваться в этом даже самому себе. Ему нужен был их детский восторг. Если раньше вечера наводили на него тоску по прожитым годам и людям, оставшимся лишь в воспоминаниях, то теперь он засыпал с улыбкой на морщинистых щеках. Он чувствовал себя нужным, как никогда раньше.
– Папи![1] – Артур влетел в заботливо распахнутую калитку и бросился на деда, задев ногой ведро.
Под тяжестью плодов оно устояло, лишь пара абрикосов упала на вытоптанную землю.
Шедший следом Азат поднял их, деловито осмотрел и вернул на место.
– Барев, Артур-папи![2] – поздоровался он.
– Как хорошо, что вы пришли! – воскликнул старик, как делал это каждый день с начала лета. – У нас полно работы! Идите мыть руки!
Мальчики побежали к уличному умывальнику и стали тщательно тереть ладошки, как учил дед. Затем он усадил их на старые паласы, свернутые и обвязанные по краям шнурками, и объяснил, что делать.
Дед слушал, как во время работы друзья обсуждали французскую комедию с Луи де Фюнесом. Азат закидывал абрикосы в огромную кастрюлю, а косточки бросал в миску, откуда те тут же попадали в неумолимые тиски Артура: его камень со всей силы опускался, дробя косточку. Мальчик был явно не в духе. Утром он сказал родителям, что если они назовут брата Арамом, то он не будет его любить. За это мать и отец лишили его похода в кино, но ему стыдно было поделиться плохой новостью с другом.
– Яхк![3] – воскликнул Азат, отшвырнув испорченный плод подальше.
Битый, обезображенный птицами и погодой абрикос приземлился прямо перед башмаком деда.
Старик тяжело наклонился за ним и медленно подошел к детям:
– Я рассказывал вам, как варят абрикосовое варенье?
– Да! – откликнулись оба и, перебивая друг друга, поведали деду о своих познаниях.
– И самое главное, почему мы добавляем ядрышки в варенье?
– Потому что душа абрикоса находится в косточке! – ответили мальчики хором.
Дед довольно кивнул и протянул им испорченный абрикос. В его иссушенных солнцем и временем пальцах плод уже не казался таким безобразным.
– Смотрите. – Он поднес его к глазам, внимательно рассматривая. – Абрикос – волшебный!
Мальчики переглянулись. Они побоялись высказать сомнения, но все же выдали себя мимикой.
– Не верите? А вы присмотритесь! Жизнь его не пожалела, да! Но запомните: даже из самого плохого абрикоса может вырасти прекрасное дерево!
– Папи, ты его посадишь?
Старик вынул косточку и бросил ее в наполненную доверху кастрюлю. Он знал: если та пойдет ко дну, шансы есть. Последний круг на воде сомкнулся, и поверхность вновь успокоилась.
– Да! – кивнул он. – У этой косточки есть душа.
Глава 1
Прибитый дождем песок прижимался к моему затылку. Я хотела отстраниться от этих ледяных прикосновений, но сил не было. Оставалось лежать и слушать симфонию моря. Я почувствовала, как волны лижут мои босые ноги, плавно поднимаясь выше. В этих касаниях было что-то странное. Пальцы? Я напряглась.
– Везучая! – произнес мужчина, быстрыми движениями ощупывая мое тело. – Легко отделалась!
Я приподняла голову. Жгучая боль тут же пронзила все тело. Везучая…
Все исчезло. Жестокая реальность забрала мое море, оставив лежать посреди ночного проспекта. Вовсе не чайки кричали вдали, это были люди и вой сирен. Как я тут оказалась? Обессиленная, я опустила голову на холодный окровавленный асфальт. Везучая!
Глава 2
Везучая… Спасатель ошибся. Последующие дни неоднократно убеждали меня в этом. Будто стаи птиц, меня