– Пойдём, а, – пробурчал её муж, став уже моим спасителем, – молодые люди хотят поговорить.
– О, конечно! Но вы, всё равно, молодец!
И всё-таки я уселся рядом с Юлей, глядя, как озеро посылает к берегу волну за волной. Мне всегда нравился их ненавязчивый плеск и, самое главное, здесь никто никому не должен.
Юля повернулась ко мне
– Если самурай спас кого-то, он несёт ответственность всю жизнь.
– Насколько я помню, самураи только и делали, что всех убивали, – предположил я.
– Наоборот, защищали.
– Ну, может быть. Кто этих китайцев поймёт.
– Японцев, – поправила Юля, – самураи были японцам.
– Все?
– Что все?
– Все самураи – японцы. Китайских самураев разве не было?
Юля посмотрела на меня, как на полоумного.
– Ну… Вот как тебе сказать? Богатыри, они русские, а самураи японцы.
– А, да! – вспомнил я, – У китайцев Шаолинь, у японцев ниндзи и самураи. Как оказалось. Я просто думал… Да ну их.
Юля чуть улыбнулась.
– Так это у японцев так принято, – продолжал я, – спас и опекай дальше. У нас всё по-другому. Врачи же не несут ответственность за каждого спасённого?
– Это их работа, их долг.
– Для самурая это тоже и работа и долг. У азиатов свой кодекс чести.
Юля молчала, глядя как рассыпается её домик из железной логики.
– Я бросился за тобой не потому, что собирался что-то исполнить. Я даже спасать тебя не хотел. Просто побежал на крик и всё. Инстинкт такой. Сегодня я тебя тащу из воды, завтра ты меня выносишь из пылающего дома. Так это и работает. Что мне с тобой всю жизнь делать? У меня девушка есть, что ей скажу про тебя? Учится на юридическом и любит задавать неудобные вопросы. Она у меня умная.
– Я того воробья не бросила, – прошептала Юля.
– Это потому, что у него не было сил улететь. Если бы ты была без сознания, я бы сделал искусственное дыхание, и в больницу отвёз. Но ты жива и здорова, ходить можешь. Что ещё нужно для счастья? Считай, сегодня твой второй день рожденья. Иди, порадуй родителей, тортик купи к чаю.
– У меня нет родителей.
– Ну, кому-нибудь.
– Никого нет.
Если бы я был психологом, то нашёлся что сказать. А так… Вдалеке уже клубилась дорожная пыль, подъезжал автобус. Я поднялся.
– Будь на воде осторожнее в следующий раз.
Я не хотел оглядываться, убеждаться, что всё в порядке, но когда автобус поворачивал в город, всё же бросил взгляд на то место, где мы сидели. Всё произошло быстро, картинка мелькнула перед глазами, но мне показалось, что Юля опять направлялась к озеру.
Лет через двадцать мы повстречались снова. Опять случайно и, слава Богу, не на озере. Юля сидела в маленькой кафешке, куда я с женой зашёл выпить кофе. Я абсолютно не узнал её. Да и как было узнать, если мы общались несколько минут и смотрели в основном на озеро. Но вот её глаза, их блеск, а точнее, его отсутствие, обречённость, мигом мне напомнили о кодексе