– Вы почти угадали. Серьги ее тетки. Бриллианты чистой воды примерно по полтора карата каждая сережка, под романтическим названием «Слезы Ангела». – Выдала я спокойно.
У Пиреева глаза полезли на лоб. Набрав в грудь воздуха, он выпалил.
– Ольга Викторовна, надеюсь, это не шутка такая?!
Приложив руку к груди для большей убедительности, и, глядя ему в глаза максимально чистым и честным взором, заверила.
– Что вы?! Иван Петрович! Да, разве ж, когда-нибудь, я давала вам повод думать, что я могу так неудачно шутить. Все сказанное – истинная правда. Хочу добавить, что о серьгах никто не знал в деревне, кроме меня и самой хозяйки. Ни я, ни она никому и словечком о них не обмолвились. Вы ж понимаете, такая реликвия, и цены немалой. Но, не так давно, к ней в гости заглядывала соседка. Шкатулка с серьгами на столе стояла, а хозяйка из комнаты на несколько минут выходила. Нет, нет … – Остановила я его не озвученное восклицание. – Соседка серег не брала. НО, есть большая доля вероятности, что она их видела. И легко могла о них кому-нибудь поведать. Вы ж понимаете, деревня есть деревня. Бабулька по старости своей по районам кататься не может. Вот и попросила меня, к вам заехать и на горькую судьбу пожаловаться. – Закончила я, и скромно опустила глазки долу.
К концу моего рассказа вид следователь имел грустный. Я бы даже сказала, тосковать он начал нешуточно. Все его мысли явственно читались на его следовательском челе. И, основная мысль, яркими буквами, прямо-таки, была начертана на его лбу. Была она весьма незамысловатой, и выражалась, практически одной фразой: «Принес же черт!». Поэтому, я сидела, стараясь слиться с мебелью и голоса больше не подавала. Наконец, Иван Петрович сумел взять себя в руки, и задал вопрос, глядя на меня с подозрением:
– А, позвольте узнать, Ольга Викторовна, откуда же у простой деревенской бабульки такое богатство взялось?
Подозрения у него начали складываться нешуточные, поэтому, вложив в голос максимум простоты и честности, я ответила:
– Так, я ж говорила. Наследство это, от тетки ее покойной досталось. У нее и доказательство имеется в виде фотографии. На ней тетушка стоит в этих сережках. И любая экспертиза это подтвердит.
Но, сомнения следователя не оставляли, и он, изображая проницательный взгляд, продолжал вопрошать.
– А, не та ли эта тетушка, кости которой не так давно упокоились в родной земле?
Я с готовностью кивнула:
– Именно, что та! – И, вроде, как обрадовалась, его сообразительности, растянула рот в улыбке.
Его слегка перекосило от моего оскала. Но, больше он ничего не придумал спросить. И, сейчас, сидел и тяжело смотрел на меня, выискивая подвох.
– А, от меня то вы чего хотите, Ольга Викторовна?
От подобной постановки вопроса, я слегка опешила, если не сказать больше.
– Как