Без вина не будет пира,
Без вина ржавеет лира,
Без вина пуста квартира —
Проповедовал Шапиро.
Жизнь бесцветна без кумира,
Без войны не будет мира —
Горько сетовал Шапиро.
Подыму стакан кефира
Я за мистера Шапиро.
Тетраптих
1
Асфальт покоробленный, серый.
Булочная на углу.
Детство.
Знойный полдень. Пух тополиный.
Рядом со мною
Мама.
В авоське болтаются сайки.
Московские теплые
Сайки.
Женщина идет навстречу.
Незлая, толстая
Баба.
«Булки тащат евреи!» —
Она вещает в пространство.
Гадко!
2
Год сорок пятый. Осень.
Во дворе московского дома
Я сижу на коленях
У инвалида.
Он меня учит жизни:
«Вот у тебя винтовка,
Если еврея встретишь,
То пристрели
Еврея!»
3
«Евреи, евреи, кругом одни евреи» —
С балкона родного дома
Вслед мне несутся строки
Из популярной песни,
Любимой народом
Песни.
Было всякое в детстве.
Было много хорошего.
Но было и это тоже
И это меня угнетало,
Каждый день прибавляя
Боли.
Сегодня, как прежде, я дома.
Дома спустя полвека.
Как символ нового дома
Мне пальма, могучая стройная пальма
Свои протянула
Ветви.
4
Светило солнце и плыли тучи.
Дул сильный ветер,
И он раскачивал ветви —
Большие зеленые ветви
Могучей, но стройной пальмы.
Она росла перед домом.
Смотрел на нее из окна я.
Каждая ветвь, как веер,
Как веер громадный зеленый
Гнулась под сильным ветром.
Веер – он делает ветер,
Но ветер делает с веером
То, что считает нужным,
Ветви взлетают дружно
На этом ветру могучем,
Но пальме как раз и нужно
Освободиться от пыли
И освежить свои листья
И рада она порывам мощным
Веселого ветра, что дует с моря.
Приносит он жизнь и влагу
И обновление жизни.
Вадик Самойлович
(Груз ночных воспоминаний)
Кто не делал в детстве или в юности или даже в более сознательном возрасте поступков, о которых не хотелось бы помнить. В реальной жизни Лева их и не вспоминал. Но во сне… невозможно не от чего избавиться. Вот и нынешней ночью приснился Леве его одноклассник и приятель Вадик Самойлович. С Вадиком Лева учился в первом и втором классах. И приснилось Леве – жил Вадик в Израиле и неделю тому назад умер. А перед смертью опубликовал его друг воспоминания о своем детстве. Лева уже не спал, но от сна еще не отошел и находился в состоянии полудремы. Как же так – подумал он – Вадик жил в Израиле, а я и не знал этого. А потом пошли воспоминания. И не мог уже Лева разобрать, то ли это его собственные воспоминания, то ли во сне привиделось.
Вадик жил на Каляевской улице через два дома от дома, в котором жил Лева. И ходили они вместе в школу номер 200, что на Сущевской улице. И представил себе Лева, как идут два мальчугана сначала по Каляевской, затем заворачивают направо на Селезневку, ощущают запах свежего хлеба, идущий от булочной-пекарни на углу Каляевской, проходят мимо водяной колонки, переходят на другую сторону к угловому магазину «мясо-рыба», что в народе за близость его к колонке назывался «У крантика», и идут по правой стороне Сущевской улицы до здания школы.
Вадик невысокого роста, худенький и подвижный мальчик. Лева по сравнению с ним более упитан и флегматичен. Вадик шалун и непоседа, ему ничего не стоит во время урока запустить в соседа шарик из жеванной промокашки, а затем с невинным видом уставиться в тетрадку. Это было время, когда мальчики учились отдельно от девочек, и такого развлечения, как подергать девочку за косичку, нельзя было себе