Мы познакомились на первом курсе университета, быстро сдружились и до самого вручения дипломов были, что называется, не разлей вода, а когда наши пути кардинально разошлись, все равно продолжили регулярно общаться, невзирая на разницу в графиках работы и жизненных приоритетах. Сейчас, в мучительных попытках проанализировать истинные причины постигшего меня разочарования в самой концепции женской дружбы, я то и дело ловила себя на мысли, что у нас с Каролиной изначально было крайне мало общих точек пересечения, однако, мы никогда не скучали вдвоем и, по всем признакам, отлично дополняли друг-друга. Только теперь, окончательно разобравшись в сути ее глубинной мотивации, я простилась с последними иллюзиями, и убедилась в безоговорочной правоте смутных подозрений, бесконтрольно терзавших меня на протяжении многих лет: в личном спектакле Кары я играла классическую роль «страшненькой подружки», на бледном фоне которой ее яркая внешность расцветала новыми красками. Как скромная актриса второго плана лишь удачно оттеняет блистательную красоту примадонны, так и мое присутствие рядом служило для Каролины идеальным способом подчеркнуть собственные достоинства за счет гораздо менее привлекательной спутницы. Честно сказать, пока правда не выплыла наружу, я и не предполагала, что Кару одолевает целый набор разнообразных комплексов и уж тем более не догадывалась о имеющихся проблемах с самооценкой, а скорее наоборот, искренне восхищалась демонстративной уверенностью подруги, и даже во многом брала с нее пример.
С объективной точки зрения, если в нашей паре кто кому и должен был завидовать, то тайно захлебываться желчью следовало именно мне: будь во мне чуть сильнее развит исконный дух соперничества, я бы либо давно уже оборвала все контакты с Каролиной, либо непрерывно устраивала бы ей мелкие пакости, мстительно радуясь каждой неудаче. Своей подруге я проигрывала практически по всем фронтам и нередко ощущала себя вторым номером, но при этом я исключительно трезво смотрела на вещи и не старалась прыгнуть выше головы ради сомнительной перспективы одержать победу в конкурентной борьбе. Я достаточно легко смирилась с тем фактом, что на точеной фигурке Кары любая бесформенная хламида смотрелась не хуже вечернего туалета от кутюр, тогда как мне с моими далеко не модельными параметрами вечно приходилось тщательно подбирать одежду, чтобы выбранный наряд меня, не дай бог, не полнил, длина брюк не укорачивала ноги, а принты на отделке визуально не резали силуэт. Когда Каролина надевала туфли на каблуках, мой рост в «метр с кепкой» еще больше бросался в глаза, и я смотрелась приземистым грибом под сенью белоствольной березки, а если подружка заплетала свои роскошные светлые локоны в тяжелую косу с руку толщиной, мои, в принципе, довольно среднестатистические волосы, сразу же казались типичным «крысиным хвостиком». Прибавьте ко всему вышеупомянутому безупречное чувство стиля против непритязательного «кэжуала», престижную должность светского хроникера в глянцевом журнале против скучной и нудной работы корректора в книжном издательстве, а также бешеную популярность у представителей мужского пола против постепенно сложившейся репутации потенциальной старой девы, и дополнительные вопросы отпадали автоматически. А еще в отличие от меня, ежедневно вынужденной толкаться в душных вагонах переполненного метро, Кара передвигалась по улицам на компактном автомобильчике, по нескольку раз в месяц летала в зарубежные командировки и водила знакомство с гламурной тусовкой столицы в то время, как я месяцами не вылезала из-за компьютера, выправляя пестрящие чудовищными ошибками тексты, и если куда периодически и выбиралась отдохнуть, так это в кино на очередной голливудский блокбастер с поеданием попкорна вместо модных нынче суши, роллов и прочих кулинарных изысков.
И тем не менее мы с Каролиной по-прежнему не теряли связи, и по большому счету, ни разу крупно не ссорились. Кара словно принадлежала к совсем иному миру, куда мне не было хода и куда я никогда, в сущности, не стремилась, но мне нравилось слушать из ее уст сплетни о выходках знаменитостей, ходить с ней по дорогим бутикам и наблюдать, как она грациозной бабочкой порхает из примерочной в примерочную в поисках подходящего платья для званого ужина у известного продюсера. Покончив с покупками, мы занимали столик в кафе, заказывали кофе с пирожными и с головой погружались в женскую болтовню. На практике это я самозабвенно поглощала калорийные сладости и многозначительно кивала, пока Каролина ковыряла вилочкой диетический салат и стрекотала без умолку. Наверное, кому-то наша беседа показалась бы чересчур односторонней, но даже если бы Кара на миг замолчала и спросила, какие у меня новости, я бы не нашлась, что ей ответить. Не рассказывать же ей о том, что у мамы на подоконнике наконец-то начало плодоносить карликовое лимонное дерево, у отца в машине забарахлил движок, а я чертовски устала сражаться с вопиющей небрежностью писателя N., претендующего на гордое звание самого продаваемого автора страны, но так и не научившегося пользоваться встроенной функцией проверки правописания и поражающего воображение запредельным количеством банальных опечаток? Наверняка, подруга сбежала бы от меня уже в первые минуты, деликатно сославшись