– Вам, мастер Гвинден, будет оказана великая честь! Матриарх Чезедра Эвер’харн безотлагательно примет вас в зале для аудиенций. Прошу за мной.
– Безотлагательно, это через два часа? – дружелюбно поддел я, как оказалось, все-таки мажордома.
– Да, сир, учитывая в высшей степени необычные обстоятельства, при которых вы э-э-э – на секунду замешкался велеречивый эльф – воспользовались нашим гостеприимством, нам потребовалось всего два часа, чтобы установить истинность ваших слов, а также послать бойцов к бывшему Дому Теккен’ар.
– И что они обнаружили?
– Вам лучше продолжить этот разговор с Госпожой.
– Ну что же, веди меня, о угольный Вергилий.
Брови старика удивлённо приподнялись, почти достигнув макушки, но он промолчал.
Зал для аудиенций Дома Эвер’харн мог бы сойти за брата-близнеца того, что я разрушил, если бы за ним всё же следили: протирали пыль, снимали паутину, полировали магические светильники и вообще боролись с разрухой и запустением. Сейчас же вид он имел весьма блеклый и унылый, как некогда красавец-актёр, что состарился и спился, себя молодого напоминая лишь отдалённо.
Первое, что мне бросилось в глаза, – это покосившийся трон. Не критично, градусов десять-пятнадцать, не больше, но это было заметно невооружённым глазом. Либо ссохся сам престол, либо возвышение, на котором он покоился, но Матриарх сидела, привалившись к одному из подлокотников, кренясь набок.
Отличие от Ши’нил было колоссальным. Если та выглядела зрелой и сильной, лишь отдельные элементы выдавали увядшую молодость, то возраст Чезедры я мог попытаться лишь предположить. Не удивлюсь, если она разменяла не первое тысячелетие. Единственное, что все ещё оставалось молодым и пышным в её внешности, – это волосы. Роскошные молочные пряди высокой причёски, зачёсанные назад, поддерживаемые благодаря костяной тиаре, спадали волной, закрывая уши. Лишь смутно виднелись длинные серьги в виде трёх камушков, висящих на нитке один за другим.
Морщины тревог и складки переживаний безжалостно въелись в её лицо, чертя его на части, словно границы стран на карте. Ритуальная татуировка на лице придавала ей вид шамана древнего племени. Белые линии-точки полукругом охватывали кожу над бровями, сходясь к переносице, спускались по носу и исчезали. Белая чёткая линия появлялась дальше лишь на нижней губе, заканчиваясь на подбородке. Вначале жрица показалась мне ослепшей, но то, как следовали за мной её зрачки, убедило в обратном.
Лицо эльфийки[3] выдавало смесь тревоги и затаённой радости. Словно она боялась, что жестокая судьба снова отнимет у неё то, что так милостиво вернула обратно. Матриарх была одета в наглухо закрытое платье, поверх которого была наброшена шерстяная шаль.
По бокам