В основном работал Ен, потому что он был бог-творец и вообще хороший и трудолюбивый. А Омоль считался в семье лоботрясом. Пока Ен вкалывал, делая горы и поля, реки и леса, Омоль пустяками развлекался – оторвал кусок от солнца и соорудил луну. И всякие мелочи настрогал вроде злых духов.
Когда земля наконец была сделана, боги внимательно оглядели то, что получилось.
– Что-то не то, – сказал Ен.
– Согласен, – сказал Омоль и сам очень удивился: он никогда с Еном не соглашался, потому что был «нехорошим» богом и всячески Ену прекословил и вредил. А тут вдруг такое единодушие.
– Пустовато получилось и скучно, – продолжил Ен. – Опять же, когда я создам человека, ему надо будет на кого-нибудь охотиться. И кого-нибудь пасти. И доить.
– Во-во, сейчас я создам зайца и волка, и пусть человек их пасёт и доит, – придумал Омоль.
– Нет, это я создам, я бог-творец, – поправил Ен. – А ты смотри и учись.
И Ен создал белку, чтобы человек мог на неё охотиться. А пасти и доить белок не надо, это он догадался. Тогда вредный Омоль сотворил куницу, чтобы она охотилась на белку и человеку не на кого было охотиться. Тогда Ен создал собаку, которая поможет человеку охотиться на куницу, которая охотится на белку, на которую охотится человек. Тогда Омоль создал волка, который будет охотиться на собаку, которая поможет человеку охотиться на куницу, которая охотится на белку, на которую охотится человек. Этот процесс мог продолжаться очень долго, но Ен не дал втянуть себя в это соревнование и вовремя остановился. Потом Ену пришло в голову сотворить что-нибудь летающее. И он занялся птицами. Ен сотворил петуха, курицу, тетерева, куропатку, рябчика…
– Надо бы ещё утку сделать, – сказал Ен, – да материала не осталось. Ага, придумал! Я сделаю утку из того, что осталось после создания других птиц.
Поэтому утка-широконоска такая пёстрая – ведь её сделали из пёрышек разных птиц. А клюв у неё такой широкий потому, что «клювного» материала осталось довольно много и, чтобы не выкидывать, бережливый Ен весь его вбухал в утиный клюв.
– Я тоже умею птичек делать, – надулся Омоль. – И зверей умею. С зубами. Нечего этому задаваке Ену воображать. Щас как насотворяю – мало не покажется!
Чтобы напакостить Ену, Омоль создал много разнообразных хищников: ястреба, филина, лису, росомаху, рысь. Потом Ен очень долго разрабатывал лягушку (видимо, модель была сложная), а Омоль наловчился и, как на конвейере, сооружал лося, оленя, зайца, мышку, рыб, кошку… Кошка почему-то получилась абсолютно лысая, и никто из зверей не хотел с ней дружить, хотя она уверяла, что это не лысина на всё тело, а просто очень короткая модная стрижка.
Ен спохватился: пока он возился с лягушкой, Омоль сотворил почти весь животный мир! Теперь он будет считаться основным творцом, а не Ен! Тогда Ен пошёл на хитрость: он стал улучшать и дорабатывать уже созданных зверей. Например, покрасил зайцу кончики ушей в чёрный цвет, и заяц стал считаться творением Ена, а не Омоля. Дал ершу колючки – и тоже стал считаться его творцом. По-моему, нечестно. Ен тут повёл себя не как хороший бог, а как плохой. Но это бывает в жизни – и с людьми тоже. Омоль за этот плагиат обиделся. Плагиат – это когда один человек придумал песню или написал картину, а другой сказал, что эта песня или картина его. Обиженный Омоль назло Ену сотворил комаров. Они у него очень здорово получились и начали кусать всех подряд, включая Ена.
– А мне дай шерсть, пожалуйста, – попросила кошка Ена. – А то комары кусаются. Да и холодно тут в Приуралье, сквозняки. Не Африка, чай.
– Зачем тебе шерсть? – удивился Ен. – Она аллергенная. Аллергия – это когда ты входишь в квартиру, и все начинают чихать и покрываются симпатичными красными и зелёными пятнышками. Значит, у всех на тебя аллергия. Это я только что её придумал. Впрочем, зелёными пятнышками не надо покрываться – красное с зелёным некрасиво сочетается. Отныне и во веки веков аллергическая сыпь будет только красная. А зелёная – если её зелёнкой намажут.
– Всё равно не хочу быть лысой, – настаивала кошка. – Задразнили уже.
– Вот я дал тёплую, пушистую шерсть собаке – и ей теперь не разрешают жить в доме, выгоняют в конуру, чтобы она не линяла по всем комнатам, – сказал Ен. Наверное, ему шерсти жалко было. Может, для себя экономил – зимой в Приуралье всем холодно, даже богам.
– Всё равно хочу шерсть, – упёрлась кошка. – Я скажу людям, что специально для них шерсть надела – чтобы им было приятнее меня гладить. Лысину гладить разве приятно? А за это я буду мышей ловить.
Ен сделал шерсть кошке с условием, что она будет ловить мышей. Кошка хитро ухмыльнулась – вообще-то она и так их ловила, мышки вкусные. Потом, когда создали человека, она пошла и договорилась с людьми, чтобы ей позволили жить в доме, несмотря на шерсть.
– А