– Вера во Христа преодолевает все преграды, – с уверенностью произнес Ван Юань.
– Ну, а я о чем… Хотя люди несовершенны и в повседневности стараются жить своей жизнью. Кому-то это удается, а кому-то нет… Узнаешь себя получше, не будешь задавать глупых вопросов. Или тебе неизвестно, что излишнее любопытство привело людей к падению. Степь удерживает монголов в относительном неведении – тем самым они постигают мудрость жизни. Но в других странах они сталкиваются с настоящими безумствами, там открывается бездна преисподней, и трудно выдержать меру… Мои предки по материнской линии испокон веков занимались магией и были настоящими исчадиями ада. Неужели ты желаешь получить за мной такое приданое?
В один момент Ван Юань почувствовал, что ему не хватает воздуха, вернее, его слишком много чтобы сделать просто вдох. Дыхание перехватило.
– Но какое ты имеешь ко всему этому отношение? – он с трудом проглотил очередную порцию воздуха. – Ты ведь крещеная?
– Меня крестили, и бездна открылась во всей красе. Я, конечно, летаю над ней… Но странные способности видеть будущее и чувствовать, как твою руку направляет неведомая сила, не оставляют мне выбора. Я должна оставаться воином, в моем положении – воином Света. А тебе нужна добрая надежная монгольская жена, ведь ты тоже висишь над бездной, хотя и обучался искусными учителями выдерживать равновесие.
– А монголы, они как?
– У них есть степь, она изначально, из рода в род, формировала твердую почву под ногами, и они стоят на ней очень крепко. Простота, с которой они смотрят в степь, – гарантия их безопасности.
– Но теперь пришлый мир вторгся в эти заповедные места.
– Да, это катастрофа, – согласилась Наргиз. – Поэтому мы идем в Иерусалим искать убежища на Небесах.
После курултая в степи неизбежно началось «переселение народов». Те, кто поддерживал крестовый поход, стали группироваться вокруг христианских ханов, потихоньку перебираясь в их улусы, передвижения объяснялись приготовлением к походу, что, в принципе, таковым и являлось. Но христиан в степи было почти две трети от общего количества монголов, и многие уходили из своих улусов тайно, под покровом ночи, их преследовали, они огрызались внезапными ударами. И хотя днем в куренях царили мир и спокойствие, ведь все монголы – братья, ночью с легкостью можно было нарваться на острые клинки. А крест на щите стал в степи своеобразным пропуском.
Тысяча Ван Юаня, авангард кэшиктенов, обязана была охранять ставку верховного правителя, но сейчас у них добавилось забот: хан Хулагу, назначенный командовать крестовым походом, медлил, оттягивая на себя силы, и кэшиктены великого кагана стояли в качестве заслонов в степи, где то и дело происходили стычки.
Наряду с крестовым походом начиналась грандиозная кампания по завоеванию всего Китая: степь шла покорять династию Южная