О романе и об авторе
Роман «Забытый целитель» не первый в творчестве Людвига Герхарда, моего коллеги по работе и друга по эмиграции.
Первыми его книгами были научно-фантастические романы серии «Роботсмэн», вышедшие в третьем издании одной книгой «Я Корэф, роботсмэн». Эти «романы из будущего» являются научной фантастикой о вероятных событиях тысячу лет спустя. Историко-философский роман-трагедия «Забытый целитель» – это тоже фантастика о возможных событиях двухтысячелетней давности. Читать его не скучно, хотя он не о любви.
Автором создан образ главного героя в его становлении как личность. Но главной темой сюжета стали его деяния как великого целителя, несправедливо подзабытые или отодвинутые в их значении для истории медицины. Очевидно, этим романом автор стремился привлечь внимание учёных естественных наук к феномену целителей, полагая, что в его основе лежат природные явления особых видов энергии. Врачевание и целительство в истории разных народов известно в течение трёх тысячелетий со времён обожествлённых Асклепия и Эскулапа.
Феноменальные способности Иешуа га-Ноцри притянули толпы нуждающихся. В бурных и часто кровавых событиях того времени на земле Израиля само это явление было недостаточно оценено. «Большое видится на расстоянии», как писал поэт Сергей Есенин.
В святых Евангелиях описана впервые в истории совершенно другая, параллельная медицина, которая существует до сих пор. Автор позволил себе произвести анализ этих книг и прийти к выводу, что многим эпизодам ни святые апостолы, никто другой свидетелями не были и быть не могли. К примеру, никто не мог слышать ни обсуждений узким кругом заговорщиков, ни допросов Иешуа, ни слов Иешуа при аресте или во время казни. Кто это написал, должен был хорошо знать Учителя, поэтому предположил, что мог Учитель говорить. В своих гипотезах автор романа опирается также на реальные события того времени, описанные в летописях и в документах истории.
Пусть не покажутся Вам длинными молитвенные песнопения главного героя или диспуты студентов высшей школы при Храме. Их тематика, их содержание по меньшей мере иллюстрирует скептически настроенным читателям чистоту помыслов иудаизма.
Людвиг Герхард как христианин совершал несколько раз паломничество на Святую Землю, что позволило ему проникнуться душой той Земли и искусно передать это впечатление нам, его читателям.
Глава 1. Отцы и сын
– Родителей не выбирают.
Они назначены Судьбой.
– И всё же случаи я знаю.
Вы убедитесь, был такой.
На восточной окраине Римской империи, в Иудее, в обычном маленьком городке Ноцри, или Назарет, в неприметном домике было не просторно, но семье Йосефа и Мирьям места было достаточно. Из трёх детей состарившегося плотника и уже немолодой домохозяйки старший, Шуа не очень тянулся к младшим брату и сестре, и не занимался ими. Его не привлекала и игра со сверстниками, не бегал с ними по улицам, не шатался по окраине, не участвовал в мальчишеских разборках или драках. Ему были скучны их разговоры и споры ни о чём, как он полагал. Мальчик был домосед, как часто называла его мама Мирьям, обнаруживая его мечтающим у окна. Нередко приходилось его просто выгонять из дома во двор, чтобы он хоть немного подвигался.
– Шуа, подойди, – сказал сгорбившийся отец, занимаясь ремонтом старой скамьи в доме.
– Что, Оси? – не двинулся с места Шуа, лишь повернул голову, не скрывая недовольства и лени в лице.
Это заметила мать, быстро вытерла руки о фартук и пыталась сама подойти к мужу на помощь:
– Оси, тебе помочь?
Мирьям не хотела очередных обострений отношений между отцом и сыном. С древности было традицией в еврейской семье – разговор отца и сына не прерывался никем из членов семьи. Йосеф остановил Мирьям жестом поднятой ладони.
– Подержи-ка здесь, Шуа, – по-доброму обратился отец к сыну.
Шуа встал и, не торопясь, подошёл к месту ремонта.
Отказ сына овладевать профессией стал для старого и сильно сдавшего за последние годы Йосефа каждодневной болью разочарования и лишения смысла его собственной жизни. Оси серьёзно опасался за будущее детей и супруги. Он продолжал усердно что-то мастерить, не отказываясь ни от каких заказов. Иногда уговаривал сына помочь при очередном возведении дома. Шуа делал это с неохотой, что подавляло самого Йосефа. Постепенно он утратил былой энтузиазм и удовлетворённость трудом и его результатами. Слабея и чувствуя, что ему осталось недолго, Оси понимал, что на нём заканчивается династия плотников и с ним умрёт всё его искусство, создаваемое поколениями, и передать ремесло будет некому. Старшего уже не уговорить, а младшего не вырастить, чтобы успеть чему-то научить. Йосеф ничего другого не умел и ничему другому научить своего сына не мог. Столярно-плотницкому делу его самого обучил отец, да и дед ещё успел чему-то. Но на собственном